Пятьдесят оттенков хаки
Шрифт:
– Что случилось, коллеги? – с трудом сдержал смех Андрей. – Все живы? – он помог подняться женщине и лишь потом Федору.
– Что за мебель! – возмутился приятель. – Не успел и присесть.
– Спасибо, Андрей Васильевич, за помощь. Все уже в порядке. Мы теперь сами разберемся, – смущенно заметила женщина.
– Вера Сергеевна, – замялся Головин. – Может, мне лучше уйти? – в его голосе мелькнула спасительная надежда.
– Отчего же? – отдышавшись, дама привела в порядок прическу. – Неужели, вы меня
– Ну, вы тут и без меня все уладите, – покинул их Андрей.
Проходя мимо комнаты отдыха, он заглянул на звук работающего телевизора и увидел понурую спину одинокой преподавательницы.
– А вы что же заскучали, Майя Петровна? Нет работы?
– Так ведь и вправду нет. Я же специалист по французскому языку, а желающих сдавать по нему экзамены – раз, два и обчелся. На всем космодроме нашелся один-единственный офицер.
– И каков результат?
– Поставила пятерку, но больше за смелость, – дама задумалась.
– Вас что-то тревожит? – предположил Андрей.
Женщина оглянулась и посмотрела на полковника с грустью. Какое-то время она держала паузу. Искренность этого немногословного человека ей импонировала. Две недели они тесно общались, и Майя имела возможность убедиться, что он слов на ветер не бросает. Полковник внушал доверие и, похоже, сам был не из числа счастливчиков. В его взгляде было что-то обреченное. В конце концов, они видятся первый и последний раз. Упадническое настроение педагога грозило обернуться нервным срывом. Тополевский понял это, принес воды и сел напротив. Гостья сделала несколько глотков и посмотрела на полковника с каким-то отчаянием.
– А, была – не была! – вздохнула она. – Мне нравится профессор Загороднев, который будет принимать у ваших коллег экзамен по философии. К сожалению, это чувство без взаимности.
– Женат? – осторожно осведомился Андрей.
– Напротив, закоренелый холостяк. Живет с мамой в коммуналке.
– Так чего же ему надобно?
– Пять тысяч долларов, – выпалила дама. – Он как-то заметил, что заинтересуется только той женщиной, у которой будет указанная сумма. Но, боюсь, это просто отговорка.
– Уверен, он пошутил.
– Если бы. Он откровенно сторонится женщин, – призналась Майя и с горечью уточнила: – С моей зарплатой шансов практически нет.
– А у вас есть фото профессора? – улыбнулся вдруг Андрей.
– Вы умеете колдовать? – оживилась преподавательница.
– Нет, – растерялся Тополевский. – Я не шаман.
– Неужели на космодроме есть ворожея? – с надеждой уточнила гостья, но вспомнила. – Это бесполезно, он прирожденный атеист.
– Обойдемся без магии и гадалок. Фото необходимо мне совсем для других целей.
Майя потянулась за дамской сумочкой и, покопавшись в ней, протянула групповой снимок их выездной комиссии.
– Только
– Отчего же. Вполне, – обнадежил полковник. – Не печальтесь.
Через окно преподаватель наблюдала за тем, как отъехал Андрей.
Появился Тополевский буквально через час, когда в обеденном зале начали собираться пары преподаватель – «студент». Из своих «келий» они выходили, живо беседуя на ходу, как давние и старинные знакомые.
– Как дела, Александр Владимирович? – поинтересовался у Рыбакова Андрей. – Трудно было?
– Не трудно, но стыдно, – вполголоса признался тот.
Тополевский свернул в комнату отдыха. Майя безучастно сидела все в том же кресле, глядя мимо телевизионного экрана.
– Не помешал? – обратил на себя внимание полковник.
– Нет-нет, проходите, – равнодушно ответила женщина.
Приступ отчаяния остался в прошлом, ей стало неловко за свои откровения. Снова не хотелось никого видеть.
– Вот взгляните, – собеседник положил перед Майей необычную купюру, изготовленную на базе ста долларов с помощью компьютера и цветного принтера.
На импровизированной банкноте вместо привычного портрета американского президента красовался лик профессора Загороднева. Но более всего поражал номинал новоявленного «денежного» знака: он равнялся десяти тысячам долларов.
– Что это? – изумилась дама.
– Вы отдадите эту купюру вашему дорогому профессору и потребуете еще сдачу… – шутливо посоветовал Тополевский.
Договорить Андрей не успел. Женщина, мгновенно оценив оригинальность идеи и качество ее исполнения, сорвалась с места и повисла у него на шее.
– Вы просто чудо, дорогой Андрей Васильевич! – она чмокнула Андрея в щеку. – Я сейчас же на обеде все так и сделаю.
– Это лучше сделать без свидетелей, – посоветовал он.
– Не понял? – выглянул из-за угла Митрофанов. – Это вы о чем?
– Так, о своем, – Тополевский смущенно освободился от объятий.
– Так-так-так, – шутливо наседал командир. – Выходит, пока мы тут грызли гранит науки, ты роман затеял? И хочешь обойтись без свидетелей? Не выйдет! Хотя в принципе я не возражаю – с кем еще отвести душу умному человеку, как не с ученой дамой!
– Да вы что? Да я… – опешил Андрей.
– Вы нас неправильно поняли, – стушевалась Майя.
– Продолжайте, не буду вам мешать, – игриво подмигнул им генерал. – Напоминаю лишь, что стол накрыт.
– Как нехорошо вышло, – огорчилась женщина. – Вас заругают?
– Кто? – улыбнулся собеседник. – Командир у нас мировой. Просто шутник. Да и меня он неплохо знает.
– Да? – недоверчиво уточнила Майя и как-то загадочно добавила: – А жаль… – но спохватилась и предложила. – Идемте к столу. Страсть как не терпится удивить Николая.