Пятицарствие Авесты
Шрифт:
готовясь к атаке, вперед выступили воины в доспехах;
становилось ясно, что боя не избежать. Прозвучала ещё одна
визгливая команда, и толпа медленно двинулась на
окружённый отряд, внутри которого прозвучала команда:
— К бою!
Пользуясь моментом, граф, пятясь задом, медленно
отступал под защиту своей челяди, а Анри уже готовился
отдать приказ к молниеносному нападению, когда со стороны
ворот прозвучал звонкий женский
— Остановитесь!
Все вдруг замерли; изумленно оглянувшись, Анри увидел
Лукрецию, одетую в боевые доспехи, сопровождаемую
1б2
вагантом Вальтером. Выйдя из ворот, она прошла через
боевые порядки отряда Анри и остановилась между
противниками, элегантно-грациозная в своем наряде на фоне
грубой мужской толпы.
— Ну прямо Брюнхильда! — осторожно шепнул Анри
стоявший рядом Генрих, сравнив Лукрецию с легендарной
воительницей.
— Вы граф д'Арм? — спросила она, обращаясь к Анри.
Тот отвечал, хотя имел основания полагать, что она знает
его в лицо, поскольку они встречались несколько раз на
турнирах и приемах у графини, более того, она одно время
очень нравилась ему, но он не решился на близкое
знакомство, а потом появилась Маргарита.
— У вас погибла невеста и виноват в этом граф Монт-
бард?
Анри был удивлён, но вынуяеден был отвечать
утвердительно.
— У вас есть право на честный поединок. Никто не смеет
вмешиваться.
Они вместе с Вальтером отошли в сторону, а Анри вышел
вперед, ожидая графа, которому ничего не оставалось, как
принять вызов и сойтись в схватке с роковым исходом.
Бой продолжался недолго. Граф хитрил, старался быть
ближе к своим вассалам; дваяеды он падал и, видимо,
чувствуя, что уступает противнику, начал приходить в
отчаяние. Анри давал ему возможность подняться и
продолжить бой, но вот тот поднялся во второй раз и,
очевидно, в на- деяеде вывести противника из себя и
потерять над собой контроль, сказал, издеваясь:
— Знаешь, как она стонала позапрошлой ночью? Как
шлюха во время траха.
Анри вздрогнул и вдруг со всей силы ударил противника
по голове мечом. Он упал на колени рядом со свалившимся
шлемом, а Анри, продолжая обратное движение телом,
1б2
вторым ударом перерезал ему горло. Тот рухнул, хрипя и
захлебываясь кровью, задыхаясь в предсмертной агонии, и
наконец затих, оставаясь без движения. Всё было кончено, и
все молчали. Анри стоял над трупом, опершись на меч,
повторяя про себя: «Я отомстил за тебя, Маргарита!»
было всё равно, что произойдёт с ним завтра, но желанного
облегчения не было, он понимал, что эта боль останется с
ним навсегда.
Подошла Лукреция, сказала громко:
— Я сообщу графине о происшедшем. Отправляйтесь
домой и яедите известий! Вас никто не задержит.
Она внимательно посмотрела ему в глаза и ещё раз
повторила уже тихо:
— Ждите известий от меня. До свидания!
Затем, обращаясь к своим подданным, приказала:
— Отнесите графа в часовню и разойдитесь!
Отряд покинул замок, и на подъёмном мосту Анри
окликнул догонявший его Вальтер:
— Подожди, Анри! Подожди... Нам надо поговорить.
Анри был рад другу, благодарен ему за оказанную услугу
и не преминул сказать ему об этом:
— Спасибо тебе за помощь, Вальтер!
— Ну что ты, что ты! Для тебя — всё, что угодно. Между
тем прими мои соболезнования — ведь у тебя горе! Однако
жизнь есть жизнь, и я должен открыть тебе одну тайну, хотя,
кажется, сейчас это не ко времени, но так будет лучше и для
тебя, и для всех.
— О чём ты? В чем дело?
— Почему я так говорю? Думаю, ты обдумаешь и сам всё
поймешь. В общем, Лукреция любит тебя, любит уже давно,
с того времени, когда впервые увидела на турнирах у
графини. Она и замуж-то вышла с отчаяния, что ты затевал
свадьбу с Маргаритой. Но она чиста, как утренняя роса. Она
не подпускала графа и близко к себе.
1б2
Изумлённый Анри вспомнил слова Маргариты,
переданные ему служанкой.
— Мне кажется, — продолжал Вальтер, — ты
понимаешь, что тебе нужно жениться на ней?
— Что?! — только и смог воскликнуть Анри.
— Графиня знает обо всём и скорее всего будет
настаивать на вашей свадьбе.
— Откуда?! — поражённый Анри плохо понимал, что
говорит вагант.
— Как ты думаешь откуда?
— Это ты?! Это ты всё затеял?!
— Успокойся! Успокойся... Не надо быть таким суровым.
Жизнь — непредсказуемая штука, а я — не бог, чтобы
творить такие чудеса. Не будем лукавить: я доволен таким
оборотом дела; но, поверь, мне искренне жаль Маргариту. Я
любил её как дочь.
Анри молчал; мысли путались в голове, ему нужно было
время, чтобы во всём разобраться, но прямо обвинять
Вальтера в смерти Маргариты он не мог, потому что дорожил
его дружбой, ценил все услуги, сделанные им для него, и