Пятицарствие Авесты
Шрифт:
находилась деревня, где он родился.
Мать, охнув, всплеснула руками, неожиданно увидев
Виктора, поспешившего обнять старушку; отстранившись,
она растерянно оглядывалась по сторонам, как будто что- то
потеряв.
— Ты что, мам?
— А где дети? Вера?.. Ты — что, один?!
— Да, мам, так получилось.
Она внимательно поглядела на него, расстроенная, и
спросила с укоризной, не скрывая тревоги:
— Мне мало неприятностей
ты?
— Все нормально, мама; я ненадолго, и скоро поеду
обратно к детям.
— К детям? Что случилось?! Умереть мне спокойно не
дадите!
— Всё, всё, успокойся! Всё хорошо, поверь мне. Просто
выдалось свободное время.
— Да я уж вижу — что-то не так. Вон и седой уже весь.
— Мам, ты же знаешь, в чём дело. Что, я раньше не был
седым?
— Теперь уж белый вовсе.
— Ну ладно, а где Лида?
Его овдовевшая сестра Лида была на пенсии, и последние
годы мать, сильно постаревшая, жила с ней, уйдя из семьи
брата, всё больше и больше спивавшегося вместе со своей
женой, несмотря на то что имели двоих детей-подростков,
уступив заботу о них сестре и бабушке. Он поставил свою
дорожную сумку на крыльцо, ожидая, что сестра сейчас
выйдет из дома.
184
— Она с детьми ушла на речку бельё полоскать. Она и
раньше его полоскала на речке, а теперь приходится ещё и
воду носить на коромысле для бани, для стирки, для поливки
огорода.
— Не понял... А что, водопровод не работает?
— Не работает, — мать безнадёжно махнула рукой. —
Говорят, скважина засорилась, а почистить или пробурить
новую не могут. Нет денег. Председатель колхоза сказал
будто бы, что если пробурить новую скважину, то колхоз
можно распустить.
— А воду для питья тоже с речки носите?
— Нет. Для питья привозят в молоковозах, в прицепных
емкостях. Может, раз в день, может, раз в два дня.
— Я помню: раньше воду для питья брали из речки.
— Раньше только из речки и брали. А вот и наши
работники!
Снизу, со спуска к реке, из-за кустов черемухи появились
с тазиками, полными постиранного мокрого белья в руках,
Оля и Володя, племянники Виктора, обрадованно
поспешившие к нему навстречу, но замешкавшиеся в калитке
и потому незамедлительно получившие замечание от идущей
следом Лиды:
— Ну-ка, ну-ка, тише! Не уроните на землю бельё,
помощнички!
Поставив тазики на крылечко у бани, подростки
прижались к Виктору,
своих двоюродных сестре и брате, а он, видя их
преждевременное взросление, с состраданием вспомнил, как
в прошлогодний приезд его с детьми в деревню подросток с
горечью сказал: «У вас хорошо! А у нас дома мама с папой
напьются, а потом спят или ругаются».
Между тем подошла Лида, и Виктор, оставив
племянников, освободил её от ноши и, обняв слегка,
поцеловал в висок.
185
— Что-то совсем вам трудно стало. Мы вот с матерью
говорили, что вода раньше в реке была чистая.
— И всё равно она была хуже, чем из скважины. А теперь
ещё и удобрение, и скот. Поголовье в колхозе хоть и
сократилось в два раза, говорят, но зато скотину теперь
стараются больше держать на выпасах, а не как раньше:
откармливать в коровниках.
— Почему?
— Корма ведь надо заготовлять, а топливо дорогое.
— Магазин-то хоть есть?
— В соседней деревне, в Дубровниках.
— Вот и слава богу! Ато мне что-то тоскливо стало.
— Да, вот так и живем. Хлеб привозят, остальное
покупаем в магазине. В колхозе, бывает, продают мясо, у
соседей покупаем молоко, хотя и его сейчас не так просто
купить: соседям-то самим тоже надо что-то есть. В деревне
остались почти одни старики, а молодежь уехала в город.
Некоторые переехали в Дубровники ещё раньше, когда
колхоз строил дома для рабочих
— А в город-то как добираетесь?
— Я не езжу с ребятами, вот только Лида, — сказала
мать.
— Я бы тоже не ездила, но надо присматривать за
квартирой, за почтой следить. Приходится ездить. Каждую
неделю езжу. Иногда на попутках, иногда на автобусе. Он
ходит два раза в субботу и два раза в понедельник.
— А такси?
— Не знаю. Наши не ездят никто. Ну хватит о наших
бедах. Ты что, один? Где дети? Где Вера?
— Я его о том же спрашивала, — отозвалась мать.
— Они вряд ли нынче приедут. Наташе надо поступать в
институт, так что пока неизвестно, как всё сложит-
186
— Что-то непонятно. Чтобы ты решился оставить детей и
уехать один? — Лида явно не хотела скрывать своё
недоумение.
— Вот-вот, — сокрушённо подтвердила мать.
— Да ладно вам! Дети большие, мать с ними; могу я
немного побыть один, наконец.
— Ну ладно, ладно... Нам надо бельё развешать, а ты