Пыльные окна
Шрифт:
Я сразу же почувствовал, что сильно проголодался, да и вообще достаточно уже побродил, хорошо бы полчаса посидеть, передохнуть.
На первый взгляд интерьер кафе можно было счесть даже стильным. Сплошное дерево — обитые деревом стены, деревянные столы, лавки, дощатый пол.
Играла музыка. Откуда-то из глубины кафе сквозь шепелявые динамики надломленным басом подвывал под аккомпанемент синтезатора исполнитель шансона, хмурый певец блатной романтики.
За стойкой протирал кружки двойник бармена из гостиницы. Такой же
У стойки скучала блондинка в длинном рыжем пальто. Затягиваясь тонкой сигареткой, смерила меня оценивающим взглядом.
В смежном зале стучала бильярдными шарами, цедила сдержанным матерком и звенела пивными кружками компания плечистых парней.
Я направился к стойке. Уселся на крутящийся стул, подтянул к себе прейскурант. Что-нибудь съедобное у них есть, надеюсь?
— Пиццу «Салями», — с сомнением пробормотал я, разглядывая меню. — И ноль пять «Левенбрау».
Бармен равнодушно кивнул, отправился в закуток за стойкой. Вернулся. Открыл бутылку, наполнил кружку до половины. Не дожидаясь отстоя пены, выставил на стойку передо мной и бутылку, и кружку.
— Ты из Москвы? — спросила девица, туша сигарету в пепельнице.
Все это время она разглядывала меня.
Я отпил из кружки, приобретя на верхнюю губу пышные пенные усы. Кивнул.
Общение с местными девицами в мои планы не входило. Я в этих вопросах совсем не специалист.
— Я так и подумала сразу, — сообщила девица доверительно. — По взгляду видно. И по поведению.
Она сделала хороший глоток из стакана, в котором плескалась янтарная жидкость пополам с ледяным крошевом. Наверное, виски.
Девица протянула мне узкую ладонь.
— Я — Лика. А ты?
Почему-то рука у меня сразу взмокла. Всегда я вот так, когда доходит до неожиданных знакомств. И вообще в любой ситуации, которую не могу вообразить и предугадать.
Я осторожно пожал протянутую ладонь.
— Я Алексей.
— Леха-Леха, мне без так плохо, — пропела Лика и вернулась к виски. — Какими судьбами к нам в глухомань?
Она отпила из стакана, и снова смерила меня оценивающим взглядом.
Прежде чем я успел придумать ответ, сказала:
— Дай-ка угадаю. Навестить больную родственницу? Нет. По вопросам бизнеса? Нет, совсем холодно. А может, — она склонилась в мою сторону, обдав меня волной пряных духов. — А может, ты услышал ЗОВ?! Ха-ха-ха!
Бармен, невозмутимо протирая кружки, не сводил с нас взгляда.
Бильярдная компания осталась за моей спиной, но по тому, что стук шаров и пьяный бубнеж на время прекратился, мне показалось, что и они пялятся в мою сторону.
Мне стало очень, очень неуютно.
— Какой-то ты бука, — сказала Лика разочарованно, отклоняясь назад. — Может, хоть вискарем угостишь? Пьяную больную женщину, а?
Я встретился взглядом с барменом. Кивнул.
Тот все с тем же равнодушным выражением лица
— Что ж вас так тянет-то сюда? — продолжила Лика через некоторое время совсем уж пьяным голосом. — Медом вам, что ли, намазано? Идиоты, ничего вы не понимаете, ничего вы вокруг не видите.
— Лика! — негромко сказал кто-то.
Я поглядел на бармена. Его губы были плотно сомкнуты, он был погружен в свой медитативный процесс. Но, без сомнения, только что я слышал его голос.
— А ты мне рот не затыкай, — ласково продолжала Лика. — Я, может, хочу человека… как там тебя? Леха? Я может, Леху выручить хочу. Спасти!
Она снова сделала движение в мою сторону. Я почувствовал щекой ее волосы.
— Езжай отсюда! — горячо прошептала она мне в ухо. — Слышишь, уезжай сейчас же! Нечего тебе здесь делать!
Она разогнула спину и с шумным всхлипом отпила из стакана.
— Мужики, называется, — сказала она, стукнув стаканом о столешницу, громко и презрительно. — Не мужики, а тряпки!
Да что же такое? Сначала Максим. Теперь вот эта, странная девица.
И все меня гонят прочь из города.
— Мужики вы… да не мужики вы, а дерьмо! — сообщила Лика бармену. — И ты тоже. Чо вылупился?
— Лика, я бы попросил, — снова послышался спокойный голос.
— Да пош-шел ты! Давно бы уже взялись, собрались все вместе и навели тут порядок. Так нет! Ничего вы не можете. Живете, как сволочи. Бараны. Стадо паршивое.
Она съехала со стула, прильнула ко мне.
— И ты котик, такое же дерьмо, как и остальные, верно?
Я не знал, что ей ответить.
Бармен удалился и вернулся с моей пиццей. Если конечно этот блинчик на картонной тарелке, чуть присыпанный сырной стружкой с несколькими колбасными кругляшами, можно было назвать пиццей.
Девица по имени Лика продолжала нависать на моих плечах.
— Поехали вместе со мной? — весело сказала она. — Слышишь ты меня, москвич? Поехали отсюда, к чертовой матери?!
— Что с вами? — едва слышно прошептал я. — Вам нехорошо?
— Не понимаешь? — она улыбнулась, ткнулась носом мне в затылок. — Я тебе себя предлагаю, дурачок. Забирай меня всю! Только поехали отсюда подальше. Куда угодно, только подальше, понял?
Лика отклонилась, обдала меня струей табачного дыма.
— Такой же, как и все, — подытожила она. — Пошел ты тоже!
Отлипла от меня, подхватила с соседнего табурета сумочку. Неловко переступая высокими каблуками, пошла через зал.
— Идите вы все в задницу! — прокричала она с неуместной торжественностью. — Прощай, поганый Краснорецк, городок в табакерке. Сидите дальше в загоне, бараны паршивые. Дожидайтесь пастуха! Пошли вы все к черту!
Она громко икнула и, спотыкаясь, пошла к выходу. На выходе она с силой хлопнула дверью.