Пыльные окна

Игнатьев Сергей

Я побежал направо, хотя все ориентиры уже утратил. Тут везде одно и то же — высокие потемневшие от дождей заборы или здания по три-четыре этажа, рыжие кусты да голые черные деревья в клочьях бурой листвы. Легко заблудиться.

Я выскочил к каким-то истрепанным бетонным ступеням, ведущим вверх по пригорку. Резво взбежал по ним, и, чуть не нос к носу, столкнулся с каким-то странным суетливым существом.

Я замер, глядя на него.

— Ох, Царица Небесная! — затараторил я, размашисто крестясь. — Сгинь, сгинь!

Прочь!

Парень, с которым я едва не столкнулся, попятился от меня, тараща безумные глаза, под которыми пролегли глубокие тени. Он был бледный и взъерошенный, с красными пятнами на щеках, в грязноватой куртке, измазанных глиной линялых джинсах и выбившемся из-под воротника шарфе кирпичного цвета.

Он был в моей куртке, моих джинсах и моем шарфе.

И лицо у него тоже было мое.

Парень со всех ног бросился прочь. А я побежал обратно по ступеням, едва не сваливаясь, в очередной раз наступил на шнурок, споткнулся.

Куда же деваться? Как мне выбраться из этого кошмара?

Я забежал за угол очередного забора, налетел на что-то мягкое, скользкое, страдальчески охнувшее. Я вскрикнул, рефлекторно подался назад.

Дождь стал сеять под углом, мелкими острыми капельками впился в разгоряченное лицо.

Передо мной была вчерашняя тетка. Та, у которой я спрашивал дорогу до улицы Советской. Я узнал ее по тем же самым пакетам с котятами на боках, что она тащила и вчера. Она таскает их второй день подряд?

— Что вы носитесь, как угорелые?! — визгливо закричала тетка, морща лицо. — Сволочи! Житья от вас нет!

Она гневно отвесила нижнюю челюсть, открыв ряд редких желтоватых зубов.

— Получай! — завопила она, замахиваясь на меня одним из пакетов.

Лямка оборвалась, не выдержав тяжести. Пакет с треском прорвался и что-то упало на мокрый тротуар, с плеском катнулось через лужу. Что-то продолговатое, покрытое слипшейся шерстью.

Я попятился, увидев, что это. В луже, выставив вверх окоченевшую лапу, лежала дохлая кошка.

— Муличка! — завопила тетка, скаля желтые зубы и нагибаясь к луже. — Муличка, иди к маме!

Я закусил губу, чтобы не закричать. Развернулся и побежал через улицу так быстро, как только мог.

Спотыкаясь и прихрамывая из-за проклятого шнурка, я бежал под дождем, пока не начал задыхаться.

Наконец, я оказался на территории какой-то промзоны, возле железнодорожных путей, густо проросших бурьяном. Похоже, сюда давным-давно не приходили поезда.

На противоположной стороне железки был высокий бетонный забор с колючей проволокой поверху. За ним возвышалось высокое здание с кирпичной трубой. На стене здания облупившейся и выцветшей красно-черной мозаикой был выложен изображенный в фас монументальный Ленин.

Холодная морось, сыпавшая с неба, становился все реже.

Я повернулся спиной к вождю, недобро глядевшему поверх опутанного колючкой

забора. Подоткнув под зад край куртки, сел на уголок поваленного бетонного блока, вросшего в землю.

Незапланированная пробежка под дождем слегка привела меня в чувство. Серые нити страха истончились, неохотно отпустили меня.

Я наконец-то завязал подлый шнурок. Поправил шарф. Кое-как отряхнул джинсы и куртку.

Вам не напугать меня, мысленно сказал я, обращаясь к обшарпанным зданиям перед собой.

Все самое страшное, что может быть, умещается тут, в моей голове. А что не умещается — того просто нет.

Поэтому вам меня не напугать. Ведь я в ладах с собственной головой, да? Именно так, вот и нечего меня стращать, вы, засранцы.

Дождь прекратился.

Я не спеша побрел в обратном направлении.

Никаких видений, никаких странных существ, до поры до времени не появлялось.

Я оказался на окраине Краснорецка, и брел теперь вдоль небольших домиков с приусадебными участками.

Минут через пять на моем пути показались первые прохожие.

Протопал на встречу мрачный мужик в прорезиненном плаще, с длинной слегой на плече.

Подозрительно зыркнула стоящая в раскрытой калитке бабка с клюкой.

Оживленно обсуждая какую-то Зинку ломающимися голосами, прошла мимо троица парней с пивными бутылками в руках. В мою сторону они даже не посмотрели.

Городок как городок, подумал я. Не паникуй, Каштанов. Бывало и похуже.

Просто от недосыпа пополам с неумеренным употреблением спиртосодержащих у меня уже шарики за ролики заходят, вот и вся мистика. Наверное.

5. Новые знакомые

Я все топал и топал по разбитому мокрому асфальту, уже подумывая о том, что неплохо было бы перекусить.

На первый взгляд Краснорецк мне показался какой-то деревней, из одного конца в другой доплюнуть можно. Но пешая прогулка отняла на удивление много сил.

Я остановился, впервые за день почувствовав нечто. Странных аборигенов, показывавших мне себя в дожде, я решил не брать в расчет. Впервые за день во мне проснулись чувства «индикатора».

Что-то было здесь, возле этого заросшего пожухлыми метелками холма. Что-то важное.

Я почти нащупал след, но он вновь выскользнул у меня из-под носа. На миг мелькнув в глубине хрупкого красного шара, образ растаял.

Некоторое время я раздумывал, не вернутся ли в гостиницу. Но при мысли о том, что придется повторить весь пройденный маршрут, даже голова заболела.

Я пошел дальше, вперед. Мимо участков с перекопанными огородами и каркасами разобранных на зиму теплиц, с двухэтажными «ивановскими» домиками. Некоторые из них были совсем запущенные, заросшие таким густым бурьяном, что он даже теперь не сдавался, из последних сил сопротивлялся осенней непогоде.