Рабыня Малуша и другие истории
Шрифт:
За дверью раздались негромкие голоса, и вот уже в тесную каморку вошел Вогул, приведший волхва и старуху-знахарку.
Чтобы не толкаться в тесноте, Вогул и Корж с Малушей вышли на свежий воздух. Девушка тихо плакала.
– Ну, полно, полно, – успокаивал ее отец.
– Она была мне заместо матери, – всхлипывала девушка. – У ней никого из родичей нет…
Вышедший из каморки волхв тихо проговорил:
– Отмаялась несчастная…
– Пойдем, старче, отведу тебя, – Вогул подхватил старика под руку и увел. Похоронили Меланью скромно и тихо. А у Малуши началась новая жизнь…
После вечерней трапезы Малуша испросила у княгини позволения пойти на празднование Ивана Купалы [75] и получила на это согласие.
Когда солнце начало
75
Иван Купала (Иванов день, Иван Травник) – рождество Иоанна Крестителя (24 июня/7 июля)
На другом конце поляны девушки выводили свою песню:
– Святой Иван,Что ты робишь?– Ах, мой Боже,Ляды полю.– Святой Иван,На что ляды?– Ах, мой Боже,Ячмень сеять!– Святой Иван,На что ячмень?– Ах, мой Боже,Пиво варить!Пиво варить,Сынов женить,Дочек отдавать,Пасаг [76] делить.76
Пасаг – приданое
Малуша веселилась вместе со всеми и совершенно неожиданно увидела возле себя княжича Святослава, одетого в простое платно.
– Подари венок, красавица, – с улыбкой обратился он к девушке.
– Э, нет! Венок в Иванов день дарят только почетникам [77] .
– А я не гожусь в почетники?
– Ты – княжич, я – рабыня.
– В этот праздник я такой же, как и все. А ты не боишься колдуний и ведьм? Они в эту ночь выходят на охоту.
В ответ Малуша озорно запела:
77
Почетник – ухажер
Начало заметно темнеть. С шумом и прибаутками уноши начали собирать сухой валежник. Вскоре окрестности озарились пламенем костра.
Все сгрудились вокруг него, а когда пламя немного поутихло, молодежь начала прыгать через огонь, – считалось, что в эту ночь пламя очищает от всех накопившихся за год грехов.
Заполночь молодые люди стали парами уходить в темноту леса. Святослав взял Малушу за руку и позвал:
– Пойдем, я покажу тебе поляну с красивыми цветами.
Поддавшись общему настроению, девушка, не ожидая подвоха, пошла за ним.
В стороне стоял Вогул и кусал губы, – он-то понимал, зачем ее уводят. Но противиться князю он не мог, да и понимал, что, согласно древнему обычаю, в Иванов день любая девушка имела право уйти не со своим почетником, а с любым уноком.
А в княжеском тереме греческий священник Григорий выпытывал у княгини, что творится в ночь Ивана-купалы, и, плюясь и ругаясь, направился в свою светелку. При свете свечи он записал на пергаменте: «Егда бо приидеть самый праздник Рожество Предтечево, тогда во святую ту нощь мало не весь град возмятется, и в седах взбесятца в бубны и в сопели и гудением струнным, и всякими неподобными играми сотонинскими. Плесканием и плясанием, женам же и девам и главами киванием и уст-нами их неприятен клич, все скверные бесовские песни, и хребтом их вихляниа. И ногам их скакание и топтаниа; ту же есть мужем и отрокам великое падение, ту же есть на женско и девичье шептание блудное им воззрение, тако же есть и женам мужатым осквернение и девам растлениа».
После праздника Иваны-купалы жизнь Малуши изменилась. Едва ли не каждый раз, когда княгиня Ольга выходила из натопленной бани со своей новой дворовой девушкой, а Малуша задерживалась прибраться в бане, в нее пробирался княжич Святослав…
Осень и зиму княгиня Ольга провела в Византии и вернулась в Киев ранней весной вместе с послами византийского императора Никифора.
Вместе с княгиней они убеждали Святослава усмирить дунайских болгар. Святослав, будучи прирожденным воином и начавший самостоятельно управлять государством, согласился и начал готовиться к походу. В отличие от своей матери, он не нуждался в советах бояр, воевод, князей и принимал все решения самостоятельно.
И вновь на Подоле, на Почайне, на Перевесище стали собираться комонники, взятые из ближних и дальних селищ. Прибыли сюда и дядья Малуши Остер и Коже-ма, сообщившие, что Коржа оставили дома, так как у него разболелись раны, полученные в схватках с хазарами.
Вогулу также предстояло идти в поход, и в преддверии разлуки с молодой ключницей он старался как можно чаще видеться с ней.
В одну из таких встреч он убеждал девушку:
– Зачем ты нужна князю Святославу? Побалуется с тобой и бросит. Не ровня ты ему…
– Я понимаю: рабыня – не чета князю. Но что я могу поделать?
– Он нравится тебе?
– Молодой, сильный, красивый…
– Впереди – жизнь. Он женится, бросит тебя. Как ты будешь жить?
– Не знаю… Я понимаю все, но…
– Отказать не можешь?
Малуша опустила голову и молчала.
– Да, вот оно как, – вздохнул Вогул. – Князь – ему не поперечишь… Но ты знай, я всегда рядом с тобой. Мила ты мне, сил нет, как мила…
Малуша заплакала.
В этот раз дальний поход не состоялся. Гонцы с южных рубежей доложили, что зашевелились печенеги, разорившие несколько селищ. Поэтому князь Святослав направил свое воинство против них. Взяв отряд надежных комонников, Святослав устремился на южные рубежи государства…
К осени воинство возвратилось в Киев.
Малуша, оторвавшись от работы, наблюдала, как вой втягиваются в ворота ограды Горы.
Впереди ехал князь, державший в поводу пегую лошаденку, на которой сидела какая-то женщина. Сердце девушки замерло от неминучей беды.
Она прикрыла ладошкой рот, чтобы не закричать. Князь тем временем подъехал к крыльцу терема, даже не взглянув на нее…
Малуша повернулась и убежала за угол амбара, чтобы никто не видел ее слез. «Кинул, кинул! – рыдала она. – Стала немилой…»