Рабыня Малуша и другие истории
Шрифт:
Святослав со своим дядькой Асмусом стояли здесь же, низко опустив головы.
– Кто его? – обратилась княгиня к Асмусу.
– Горячий… Погнался в лесу верхи за лисой и горлом напоролся на торчащий сломанный сук. Мы прискакали, а он уже мертвый.
– Почему не удержали? – продолжала допытываться Ольга.
– Остановишь его, – махнул рукой Асмус. – И упреждали, и кричали, да куда там! Чурила даже изловчился схватить лошадь под уздцы, так княжич так огрел его плетью, что глаз едва не выбил.
Ольга посмотрела на дядьку Всеслава, – действительно, поперек щеки
– Похоронить язычника сегодня же, – приказала Ольга ближнему боярину.
– На костре или в землю? – спросил тот.
– В землю, на Горе, – кинула та. – Пока костер готовят, день кончится…
Когда Ольга оделась в траурную одежду и уже сходила с крыльца терема, ее остановил священник:
– Ты же христианка, а там хоронят язычника!..
– Хоронят княжича. Что подумают мои подданные, если я не явлюсь на погребение?
– Давно надо было крестить своих людишек, – проворчал Григорий.
– Пока не будет крещен весь народ, я не могу вставать поперек давних обычаев, даже если они и языческие. Отойди, не мешай мне…
Через несколько дней после погребения Всеслава Ольга позвала Чурилу:
– Подбери дельного ябедьника и пошли ко мне, – распорядилась она.
Когда тот явился, княгиня приказала:
– Возьми людей и срочно поставьте в Любече небольшой терем.
– Для кого? – поинтересовался тот.
– Ты строй быстро и ладно, а остальное не твое дело, – отрезала княгиня.
Тот поклонился и на следующий же день с ватагой черных работных людей выехал в Любеч.
В середине травня [19] ябедьник возвратился, доложил княгине о том, что терем с поверьем [20] излажен, и за усердие был награжден добрым платном.
Вызвав Чурилу, Ольга приказала:
– Подбери пятерых мечников [21] . Повезете Прекрасу в Любеч и останетесь при ней. Да чтобы оттуда никуда ее не отпускать.
19
Травень – древнерусское название апреля и мая
20
Поветье – хлев, сарай
21
Мечник – страж
– А если… – начал было Чурила, но княгиня резко бросила:
– Тогда – в жажели [22] !
Узнав о том, что ее отсылают в Любеч, Прекраса с утра до вечерницы кричала в крик, рвала на себе волосы, винила во всем Ольгу.
– Господи, пожалей страдалицу, – молился Григорий. – Что же она так мучается, бедолага?
– Не от того кричит, что увозят, – усмехнулась княгиня. – От того, что ее задумка не совершилась.
– Что за задумка? – полюбопытствовал священник.
22
Жажель –
– Она надеялась, что со временем Всеслав, как старший из детей Игоря, станет князем и она возвысится над всеми. А с его смертью все надежды ее рухнули, а тут еще и удаляют из Киева.
– А пошто ты ее удаляешь, она тебе не соперница, – не отставал священник.
– Озлобилась она. Может любую пакость сделать. А так будет спокойнее. А ты чего пришел-то?
– Да, нет ничего страшнее рассерженной женщины. Чтобы отомстить за свою обиду, она пойдет на все, чтобы удовлетворить свою месть.
Ольга повернулась к Григорию и строго глянула на него. Тот понял, что напомнил ей о мести за мужа, и, стараясь замять свою оплошность, тут же заискивающе проговорил:
– Отец Кирилл изготовил славянскую азбуку, просил тебя посмотреть и узнать, не нужно ли что переделать?
– Ну, пошли, глянем, что там намудрил твой византиец из Солуни, – кивнула Ольга. – Сам-то видел ли?
– Видел, видел, – забормотал Григорий, направляясь к кельям Кирилла и Мефодия.
Жизнь смерда не мазана медом, – зимой ли, летом ли, работы всегда хватает. Вот и приходится вертеться от восхода до заката.
Зимним вечером при свете лучины Вита перебирала засушенные летом лечебные травы и поучала дочь:
– Это – золотуха. Она растет на борах, на раменских местах, при осинниках. Листики, глянь, махонькие, в пядь. А это суровец, ее надо собирать при водах, она в локоть вышины, красновата, листки, как елочки. Вот это – шам, листочки язычком, видом, что капуста…
– Ты что, ведунью из нее готовишь? – усмехнулся сидевший рядом Корж, выстругивая черенок для мотыги.
– Хозяйка должна все знать и помогать домашним при хворях, – наставительно проговорила Вита.
– Дело говоришь, – согласился муж и, отложив законченный черенок, предложил: – А не повечерять ли нам?
Малуша быстро вскочила и весело проговорила:
– Я приготовлю.
Шустрая девушка начала быстро расставлять посуду на столешнице.
– Хорошая хозяйка будет, – похвалил отец дочку.
– Да вон уж уноши возле нее вьются, – улыбнулась Вита.
– Ой, что ты говоришь, мама, – покрылась румянцем Малуша.
– А что за парубок провожал тебя после посиделок? – не унималась мать.
– Да это Хоре, сосед. Ему надо было возвращаться домой мимо нашей избы, – оправдывалась дочка.
– Плети лыко, – продолжала смеяться над дочерью мать, но Корж, видя смущение дочери, пришел ей на выручку:
– А что сейчас делают на посиделках?
Малуша с благодарностью посмотрела на отца и начала рассказывать:
– Унотки [23] пряжу прядут, уноши играют на гуслицах или свирельке, песни поем, смеемся.
– А что за песенки? Спой, – попросил Корж.
23
Унотки – девушки