Ради Инглиш
Шрифт:
— Сходишь в душ после блинчиков. Теперь чисть зубы, о, кстати, я позаимствовал твою зубную щетку.
— Ты случайно тампонами моими не воспользовался?
Его задница прямо передо мной, пока он сушит свои волосы. Прошу заметить, он ничуть не стесняется своей наготы.
Я стараюсь сделать все возможное, чтобы никак на это не реагировать, но черт, невозможно игнорировать голого Бека. Мое учащенное дыхание щекочет губы. Большой. Сочный. Давай же, хватай его. Это первое, что приходит мне в голову. Я не хочу пялиться так открыто, хотя
— Шеридан?
— А?
— С тобой все в порядке?
— Хм.
Стоя всего в двух шагах от меня, он делает шаг вперед, положив ладони мне на руки.
— Ты уверена? — шепчет он с дразнящей ухмылкой на лице.
— Я, эм, полагаю, что так. — Я проглатываю комок, который начинает образовываться у меня в горле.
— Может, мне стоит тебя поцеловать, чтобы ты пришла в чувство? — Он не ждет моего ответа, а просто опускает свои губы на мои. Сначала прикусывает мою верхнюю губу, а потом начинает опускаться к нижней, к самому центру рта. Оборачивает вокруг меня крепкие руки, отрывая от пола, пока его язык проскальзывает мне в рот. Мне не остается ничего другого, кроме как ухватиться за его плечи.
Я не могу сдерживать стоны, вырывающиеся из моего рта. Сердце колотится о грудную клетку, электрические импульсы бегают по венам, попадая прямо в цель. Этот поцелуй… Такие поцелуи должны быть под запретом. Зарываюсь пальцами в его волосы, давая ему то, чего он так желает. Мой язык скользит по его языку, но мне хочется большего. Интересно, это именно то, что я чувствую напротив моих бедер? Он мне ведь даже не нравится. Или нравится?
— Как бы сильно мне ни хотелось продолжить начатое, Медвежонок убьет нас, если мы не выйдем отсюда прямо сейчас.
— Ммм.
Он опускает меня на пол, шлепнув по попе.
— Вперед, Печенька.
— Почему ты называешь меня Печенькой?
— По двум причинам. Как я уже говорил, из-за твоих чертовых печенек. Инглиш еще несколько дней не переставала говорить о них. Это действительно самое вкусное, что я когда-либо пробовал. Каждый раз, когда вспоминаю печенье, я думаю о тебе.
— А вторая?
— На вкус ты теплая и сладкая как печенье, что является лучшей вещью на земле. — Потом он обходит меня, подтолкнув к раковине.
Посмотрев на себя в зеркало, я вижу огромную улыбку на своем лице, которая, я чертовски уверена, не сходит с моего лица и на подъездной дорожке дома Бека. Мне нужно взять себя в руки.
— Порядок? — спрашивает он.
— Да.
Потом он тянется ко мне, снова целуя.
— Давай заберем эту малявку.
Мы даже не успеваем добраться до входной двери, как нам навстречу выбегает копна светлых
— Я уже подумала, что вы никогда не приедете.
Она приподнимает свою майку, показывая свой животик.
— Понятно, я вижу, что все голодные, — говорит Бек. — А где Банана и Деда?
— Внутри. Присматривают за новым Бунни.
— Я убью их, — бормочет он так, чтобы услышала только я.
— Всем привет, — кричит Бек, как только мы входим внутрь.
— Привет, а вот и вы, — восклицает Анна.
— Эй! Бек, ты только взгляни, — говорит Марк.
— О, нет, вы не посмели.
— Ты ведь даже не знаешь…
— Мы не можем завести Бунни.
— Он будет жить у нас, а вы сможете брать его, когда захотите.
Бек фыркает, на что я смеюсь, потому что, очевидно, у него нет никакого шанса выиграть. Инглиш прыгает как заяц, показывая всем видом свой восторг.
— Папочка, мы можем называть его Бунниор.
— Бунниор?
— Ну да, знаешь, как Бунни и Джуниор. Бунниор4.
Я прикрываю рот, чтобы не прыснуть со смеху. Бек смотрит на Марка с высоко поднятыми бровями, на что тот лишь пожимает плечами.
— Медвежонок, откуда ты взяла такое имя?
— Я придумала его. А теперь мы можем пойти поесть?
Бек смотрит на своих родителей и говорит:
— Закройте все, когда будете уходить, и спасибо, что присмотрели за ней.
Я тоже прощаюсь с ними, после чего Анна приглашает нас на ужин.
— У нас могут быть планы… — Бек смотрит на меня таким взглядом, будто я собираюсь отказаться. Чудной.
— Отличная идея, — добавляю я.
— Хорошо. Тогда увидимся с вами около шести.
Мы подъезжаем к кафе, где подают блинчики, и занимаем нашу кабинку. Бек и Инглиш садятся рядом, я же выбираю место напротив них. Официантка подходит к нам и заказ Инглиш вызывает у меня смех.
— Я бы хотела блинчики с шоколадными чипсами, и не могли бы вы попросить повара нарисовать смешную рожицу взбитыми сливками? И чтобы он сделал ей зубы шоколадными чипсами. Папочка не любит, когда я ем много сладкого, но ведь сейчас только завтрак, так что ничего страшного. Я не хочу, чтобы у повара были неприятности из-за меня.
— Инглиш, не делай из меня людоеда.
— Что такое людоед?
— Не важно.
Бек и я тоже делаем заказ, и официантка уходит, как мне кажется, вконец запутавшаяся.
— Вы с папочкой вчера хорошо повеселились на вечеринке? Ему понравилась твоя пижама? А кровать? Тебе пришлось делиться своей подушкой? Папа иногда храпит. Он храпел прошлой ночью?
Бек прикусывает свою губу, чтобы не рассмеяться. А я несколько раз открываю и закрываю рот, не зная, что ответить.
— Мы отлично провели время, но, если бы ты была там, было бы гораздо веселее. И твой папочка спал на диване.
На лбу Инглиш появляются морщинки.
— Почему?
— Он уснул там и слишком тяжелый, чтобы я смогла перетащить его в кровать.