Ради Инглиш

Харгров Э.М.

— День Благодарения в четверг. Мы могли бы уехать в пятницу, сбежать куда-нибудь.

— А что подумает Инглиш? — спрашиваю я.

— Печенька, она безгранично любит тебя. Если мы приедем домой и сообщим, что поженились и теперь ты ее новая мама, она опять будет под радугой.

— А как же школа? Думаешь, они отреагируют нормально?

— У них есть правила, запрещающие тебе выходить замуж?

Я зажимаю переносицу пальцами.

— Нет, и ты ведь знаешь, что я не об этом. Инглиш — моя ученица.

— Есть ли какая-нибудь причина,

запрещающая тебе учить собственного ребенка? Мне кажется, ты будешь учить ее еще более усердно, если она станет твоей.

— Мне нужно будет узнать. Есть столько всего, о чем надо подумать.

— Скажи это еще раз. — Линии вокруг его рта и глаз стали глубже за то короткое время, что мы вернулись с завтрака. Я могу лишь догадываться, о чем он думает.

— Бек, мне нужно побыть одной и подумать обо всем.

Он берет меня за руку.

— Я понимаю. Если есть что-нибудь, хоть что-нибудь, что поможет тебе принять мое предложение, просто позвони мне. Шеридан, я сделаю все для тебя. Надеюсь, ты понимаешь это.

Эти слова не обязательны. Его сердце разрывается на части, кусочек за кусочком. А что, если об этом узнает Инглиш? К приезду домой я уже полностью вымотана. Мишель хочет знать, что случилось, но я едва могу произносить слова, поэтому сразу отправляюсь в свою комнату и принимаю душ. Я совершенно выбита из сил, но мне нужно прочистить мозги. Может, разговор с лучшей подругой сможет помочь.

Спустившись на первый этаж, я нахожу там Мишель, сидящую в одиночестве.

— Где Оливер?

— В доме своих родителей. Думаю, он не хочет знакомить меня с семьей. — Она дует губы.

— Почему ты так думаешь?

— Он никогда не берет меня с собой.

— Хм. Может, он не хочет знакомить своих родителей с тобой.

— Думаешь?

— Я не знаю, но ты могла бы спросить его.

А потом она смотрит на меня, будто впервые за вечер, и спрашивает:

— Кто умер? Ты плакала. И, как я понимаю, довольно много.

Это длинная история, и у меня нет никакого желания рассказывать ее целиком, но у меня нет выбора. Она же моя Мишель. Когда я заканчиваю рассказывать, она уже вытирает свои собственные слезы.

— О боже, не могу представить, через что проходит этот ребенок. Что ты собираешься делать?

— Не знаю. Я люблю эту малышку. Она невероятная. И когда ее мать появилась у школы…

— Подожди. Что? Она заявилась в школу?

Я рассказываю ей все, что случилось в тот день и как была напугана Инглиш.

— Это ужасно. Она сказала, что заберет ее у Бека. Нам пришлось вызвать полицию.

— Черт, Шер, это катастрофа. И что ты теперь думаешь делать?

Я стону:

— Не знаю. Ненавижу ситуацию, в которой я оказалась. Он хочет, чтобы я согласилась на шесть лет.

— Что, если ты влюбишься в него?

— Это самая нелепая мысль из всех возможных.

— Почему?

— Потому что, — отвечаю я, — я едва могу его выносить.

— Это смешно. И прекрати себя обманывать. Ты более чем неплохо

ладишь с ним. Но есть еще более важный вопрос — что, если он влюбится в тебя? — Она крутит пальцем перед моим лицом.

Я машу руками, стараясь выкинуть подобную глупость из головы.

— Я волновалась неделю или даже две по поводу того, что он меня ненавидит, а ты говоришь о любви. — Это полнейший абсурд.

— Скажи мне вот что. Он тебя привлекает?

— Ты видела этого мужчину?

— Ты же знаешь, что да, и он горяч, но это не означает, что тебя к нему влечет.

— Что ж, да, это так. И самая сумасшедшая вещь во всем этом — то, что я привлекаю его, но любовь и влечение — совершенно разные вещи.

— Ладно, Шеридан, послушай меня. Во-первых, это не такая уж и сумасшедшая вещь. Ты прекрасна. И я не прекращаю говорить тебе, — посмотри уже в это чертовое зеркало. Во-вторых, если все же сделаешь это, ты будешь жить вместе с ним и его дочерью в качестве семьи, вероятно, спать вместе. Само собой разумеется, что вы влюбитесь друг в друга.

— Я поняла, о чем ты, и согласилась бы с тобой, не будь это Бек. У него постоянно меняется настроение, и он молчалив. Полагаю, это будет постоянно выводить меня из себя. Я уже говорила ему, что он не может так вести себя со мной, и он сказал, что попытается измениться, но я что-то не уверена в этом.

— Тебе нужно принять серьезное решение. А что со школой? Ты все еще сможешь обучать Инглиш?

— Я собиралась на неделе поговорить об этом с директором. Из-за того, что День Благодарения в четверг, мы уедем куда-нибудь на выходные.

Выражение лица Мишель напоминает мне, что я не все ей рассказала.

— И еще. Бек сказал, что будет платить мою часть аренды, поэтому все в порядке, и ты сможешь жить здесь сколько пожелаешь или пока не найдешь новую соседку.

— Серьезно? Круто с его стороны.

— Нет, это просто показывает, как сильно он хочет это сделать. И, Мишель, ты не можешь никому рассказывать об этом, и я имею в виду вообще никому. Если до матери дойдет слух, что мы поженились по договоренности, это серьезно навредит Беку. Я доверяю тебе все свои секреты, включая этот.

— Я всегда тебя прикрою. Он знает что-нибудь о твоих родителях?

— Он знает, что они умерли, но не знает, что именно произошло.

— Ты собираешься ему рассказать? — спрашивает она.

— Думаю, когда-нибудь, но не сейчас.

Мишель одаривает меня понимающей ухмылкой.

— Ты все-таки собираешься это сделать. Ты влюблена в эту малышку. Уже с первой недели работы в школе ты только о ней и говорила. И теперь тебе меньше всего хочется, чтобы какая-то незнакомка увезла ее против воли. Я знаю тебя, Шеридан Монро. Звони Беку прямо сейчас, и планируйте свой побег. Прекратите уже тянуть кота за хвост. Ты собираешься стать миссис Бриджес, мачехой для чудесной кучерявой шестилетки, которая похитила твое сердце. Плохо лишь то, что ты не можешь жениться на этом ребенке.