Ради любви и чести
Шрифт:
– Тогда я категорически настаиваю.
Она вложила ладонь в сгиб моего локтя:
– Как видите, меня очень трудно уговорить.
– Да, в следующий раз я постараюсь просить подольше.
Ее губы изогнулись в довольной улыбке, и я не смог удержаться от
ответной. Прежде чем я успел подумать, что заставило меня улыбнуться, боковая дверь большого зала, ближайшая к кладовой, распахнулась.
– Где же она? – Послышался невнятный крик.
Мое сердце провалилось в бездну
он, еще до того, как он вышел из темного коридора в освещенный большой
зал. Волосы – длинные и растрепанные, одежда – грязная и мятая, а лицо
испещрено пятнами, видневшимися из-под густой бороды и усов.
– Куда вы ее повели? – Снова закричал Олдрик, спотыкаясь в свежих
камышах.
Его голос эхом отразился от каменных стен, оборвав смех и разговоры
гостей так же быстро, как меч, вонзающийся в плоть. В нем звучала боль, а в
налитых кровью глазах – паника. Я хотел рассердиться на него, но во мне
проснулась жалость.
Мать поднялась со своего места с побелевшим лицом, глаза умоляли
меня сделать что-нибудь. Быстро.
– Прошу прощения, ваша светлость, – сказал я, высвобождаясь от леди
Сабины. – У меня срочные дела.
Неважно, что переживал Олдрик, сейчас не время для его выхода.
Только не тогда, когда мы так старались произвести хорошее первое
впечатление на леди Шерборн и ее внучку.
Я бросился к нему, спеша упрятать его подальше, прежде чем он
скажет или сделает что-нибудь, что разрушит наш последний шанс
восстановить Мейдстоун.
Глава 5
Я осторожно перевернула страницу древнего манускрипта по ботанике, пожирая аккуратный почерк, как умирающий с голоду. Мой желудок
заурчал, так как я пропустила утреннюю трапезу. Но жажда знаний намного
превосходила жажду еды. Я не собиралась откладывать книгу, пока не дойду
до последней страницы. Пальцы на руках и ногах одеревенели от холода. В
маленькой комнате, на которую я наткнулась, когда одна осматривала замок, не горел огонь. Теперь, спустя час чтения, я промерзла до костей. И все же я
не позволила ни своим окоченевшим конечностям, ни урчащему животу
оторвать меня от книги. Но как только я закончу читать, у меня может
возникнуть искушение прочитать еще одну.
На полках, расположенных напротив камина во всю стену от пола до
потолка, было больше книг, чем я когда-либо видела, и они искушали меня
сверх всякой меры. Все они были огромными, старыми и затхлыми. Тем не
менее, слова в них живо отзывались во мне и горели как огонь. К счастью,
комнате был мягкий оконный альков, который давал мне достаточно
освещении, и я могла видеть выцветшие чернила на хрупких пергаментных
страницах. И никто меня не беспокоил. Если не считать торопливых шагов в
коридоре за закрытой дверью, я была совершенно и восхитительно уединена.
Впервые с тех пор, как я вошла в Мейдстоун, я смогла забыть о
фамильных реликвиях и сокровищах, украшавших замок, который мне еще
предстояло увидеть. Мое разочарование от вчерашнего вечера все еще не
прошло. После того как сэр Беннет вывел больного из комнаты, он больше не
возвращался. Его мать извинилась за него и сделала все возможное, чтобы
развлечь бабушку и меня, но я не могла наслаждаться разговором, потому
что была слишком поглощена ожиданием его возвращения. Думаю, мне было
просто интересно посмотреть на редкие драгоценности, о которых он
говорил, особенно после того, как я сдерживала свой энтузиазм по поводу
произведений искусства и реликвий на протяжении всего ужина. Конечно,
бабушкин пристальный взгляд держал меня в узде. Поэтому, когда сэр
Беннет наконец заговорил о возможности посмотреть его коллекцию, я была
более чем готова. И все же какая-то часть меня испытывала странное
желание остаться в обществе сэра Беннета. Я не могла отрицать, что мне
понравилось общаться с ним во время ужина. Я никогда раньше не
разговаривала с мужчиной так непринужденно. И, как ни странно, ему, казалось, тоже было приятно общаться со мной. Мне показалось, он
заинтересовался мной, просил рассказать о себе, и даже позволял мне
обсуждать такие вещи, которые обычно заставляли большинство людей
зевать и уходить от разговора.
Я оторвала взгляд от страницы и посмотрела в сторону паутины в углу
алькова. Мое сердце непроизвольно забилось, когда я представила точеное
лицо сэра Беннета: угловатые черты, сильный квадратный подбородок, идеально вылепленный нос, над изогнутыми бровями бархатистые
сапфировые глаза, подчеркивающие темный оттенок густых волос. Я не из
тех девушек, у которых голова идет кругом от мужской внешности. На самом
деле, я не думала о его внешности, пока он не оставил меня и не бросился к
сумасшедшему мужчине, который вошел в большой зал. При этом сэр Беннет
действовал с величайшим вниманием и добротой. Он обнял его за плечи и
мягко повел обратно к двери, все время тихо разговаривая с ним. Не знаю, чего я ожидала, но не такую нежность точно. И тогда я поняла, что сэр