Раиска, Люська, ветераны спорта и «Тишина»
Шрифт:
– А вы сами-то, как добрались? Говорите, дороги нет?
– Дороги нет, никто не чистит. Лыжники от базы до Высокого трактором своим пройдут, и хорошо им. А нам остается на дорожников надеяться. Пока раскачаются, пока сюда доберутся. Снегоступы у меня, так и хожу. Почти каждый день прихожу. В других местах, – бабка набожно перекрестилась, – телефон не ловит. А здесь, спасибо боженьке, слышно. Лучше всего аккурат на этом месте, – она ткнула пальцем в алтарь и опять перекрестилась.
– И молитвы отсюда лучше доходят, – изо всех сил
Тетка покосилась на нее с подозрением, достала из-под стола метлу и начала сметать сор с досок настила. Мы удалились.
Уже подходя к своему жилищу вспомнили, что не заперли дверь на колокольню. Постояли в растерянности. Брести обратно по колено в снегу не хотелось. С другой стороны, раз дверь запирают, это неспроста.
– Вдруг дети заберутся, – с сомнением сказала Люська.
– Откуда тут дети? Ты же слышала, что в деревне четыре бабки. Им на колокольню не подняться. Повезло, что связь в районе алтаря работает.
– Над нами двое детей полночи топотали. А еще есть пьяные сноубордисты.
– Да, эти хуже детей будут, – согласилась я и мы повернули обратно к церкви.
– Зато тропу к переговорному пункту утопчем и аппетит нагуляем, – Люська попыталась утешить себя и меня.
Следов вокруг церкви прибавилось. Заметная тропинка шла теперь от лыжной базы. Тропинка поменьше – в противоположную сторону. По целине вокруг церкви тоже петляли цепочки следов. Мы уже поднялись на крыльцо, и я потянулась к ручке двери, да так и замерла с протянутой рукой. Люська зажала себе рот ладонью. Снег с ближайшего к крыльцу сугроба немного осыпался и под ним открылась темная дыра. В этой дыре кто-то шевелился.
– Чур меня! – взвизгнула Люська и метнулась в церковь.
Я не отставала. Мы нырнули в дверь, ведущую на колокольню и задвинули засов.
– Медведь?
– Или Упырь?
Хрен редьки не слаще, решили мы и полезли на колокольню, чтобы посмотреть с безопасного расстояния. Мысль была неправильная. Интересующий нас сугроб и берлогу под ним закрывал угол церкви. Так что, кто оттуда вылез, мы не увидели, зато услышали, как кто-то вошел внутрь.
– Наверное, это был медведь, – сказала Люська. – для упыря слишком светло.
– Медведь не смог бы войти в церковь.
– Упырь тем более. Опять кто-то позвонить пришел?
Мы прислушались. Снизу ничего не было слышно.
– Пошли, – сказала я. – Мы сюда кататься приехали.
– Пошли, – сказала Люська. – Есть охота.
Осторожно ступая и цепляясь за стены, мы полезли вниз. В самом деле уже сосало под ложечкой.
Упс! Мы стояли перед запертой дверью. Подергали за ручку, толкнули плечом. Дверь была основательная и даже не думала нам поддаваться.
– Что будем делать?
– Поднимемся на колокольню и позвоним?
– Кому? Внизу телефоны не ловят.
– Да. А из города не проехать.
– Что ж за день-то сегодня?
– Вторник, – автоматически ответила
Места для разбега у нас не почти было. Мы наваливались на дверь в прыжке с третьей ступени лестницы. Не сразу, но дверь поддалась. Скоба со звоном вылетела и затерялась между камней фундамента. Чертыхаясь и потирая плечи мы с Люськой ползали под настилом и пытались отыскать проклятую железку в вековой пыли, когда дверь на колокольню распахнулась и оттуда бодро вышла свежая и румяная Катя-Апельсин.
– Катя?! – я села прямо камни.
Люська плюхнулась рядом.
– Привет! – радостно кивнула Катя. – Это вы так грохотали?
– Это ты нас заперла?
– Я не знала, что на колокольне кто-то есть. Спасибо вам за утро.
– Пожалуйста, – Люська попыталась быть вежливой. – Подожди, а как ты туда попала?
– Легко. Все ключи в прокате лежат. Бери, кто хочешь! – радостно пояснила Катя.
– Ключ от колокольни хранится в прокате? – не то, что бы я сильно удивилась. Почему бы запасному ключу от переговорного пункта не храниться под рукой у администратора.
Удивилась Катя.
– От колокольни? С какой стати? В прокате висит ключ от трансформаторной и электрических шкафов. А от колокольни здесь, под камнем хранится. Я пришла, а он с замком на ступеньке лежит. Подумала, что кто-то приходил позвонить и не закрыл. Непорядок. Я и заперла.
– А ты не подумала, что кто-то дверь открыл и на колокольню поднялся? – хотелось разобраться в хитросплетении мыслей этой апельсиновой головы.
– Подумала. Но дверь на всякий случай заперла. Мало ли, что. Поднялась на колокольню, а там нет никого. Значит, правильно, что заперла. Потом грохот услышала, пришла посмотреть, что случилось.
Убийственная логика. Даже возразить нечего. Осталось только кое-что прояснить.
– Как ты на колокольню попала?
Мы что, обе упали в обморок и не заметили, как она прошла наверх? Даже, если в обморок, на этой лестнице вдвоем не разойтись.
– По стене поднялась. Тренируюсь иногда. Скалодром вот оборудовала.
Я только покачала головой и опять принялась шарить в пыли.
– Скажи нам, Катюша, – вкрадчиво пропела Люська. – А в трансформатор ты зачем полезла? Он же невысокий. Какой тебе интерес.
– Да так, поискать кое-что надо было. А вы что потеряли? – Катя попыталась сменить тему.
– Ухо от замка, – так же вкрадчиво продолжила Люська. – Мы же, деточка, пока ты, как граф Дракула, по стене лезла, дверь высадили.
– Это не так делается! – просияла Катя.
По-моему, она даже не обиделась. Достала из кармана магнит, пошарила над кучей мусора под ногами и выудила проушину.
– Ноу-хау! – гордо сказала она, убирая магнит. – Я часто разные железки теряю.
Мы, как смогли, восстановили запор на двери и отправились обедать. А ведь еще и покататься хотелось.