Раиска, Люська, ветераны спорта и «Тишина»

Сысоева Маргарита

– Людмила, Раиса, как вы, отоспались? – приветствовал нас Александр.

– Мы церковь осматривали, – отмахнулась Люська. – Давайте ски-пасс для постоянных клиентов.

– Сегодня – пожалуйста! Как вам церковь?

– Великолепные росписи. То есть, были когда-то великолепные, – ответила я.

– Вот ящик для пожертвований на храм, – Александр указал на прозрачную коробку со щелью в крышке.

– А связь никуда не годится. То ловит, то нет, – добавила Люська.

– Хорошо, организуем сбор пожертвований на вышку сотовой связи, – на полном серьезе подхватил Александр. –

Хотя лично мне связь не нужна.

– Вам некому звонить? – удивилась Люська.

– Некому, – глядя ей в глаза, ответил Александр. – Я у себя один. Один, как перст.

Я оставила их изъясняться намеками и пошла на склон. Погода хорошая, покатаюсь, пока не стемнело. На склоне резвились сноубордисты в количестве трех человек и Катя.

– А тебе доктор уже разрешил такую активность? – спросила я, когда мы встретились у подъемника.

– Доктор? – неподдельно удивилась Катя. – Какой доктор?

– Иванов, или, как его там? – спросила я, когда догнала ее в следующий раз.

– Ах, этот!

– Никакой он не доктор, – пояснила Катя перед очередным подъемом.

Я дождалась ее наверху и потребовала пояснений.

– Он водитель на скорой, – ответила Катя, помахав компании сноубордистов. – Только это секрет.

– От кого?

– От его дамы. Она думает, что Иванов нейрохирург. Ой, извините, у меня ученики по записи, – теперь Катя помахала семейству наших бывших соседей сверху.

Люська тоже пришла на склон. Такая вся томная и загадочная.

– Я пригласила Александра к нам на чай. Ты не против?

– Конечно, нет. Я так хочу спать, что сегодня мне даже семья со второго этажа не помешает.

Люська задумалась.

– Я тоже жутко хочу спать, но не отменять же приглашение. Человек может обидеться. Заварим кофе покрепче и немного поболтаем. Может, чего интересного расскажет.

– Например?

– Например, что Катя искала в трансформаторной будке и в провалившейся могиле?

– Если ты спросишь про Катю, он перекрестится пяткой и убежит. Беседуйте на нейтральные темы. Кстати, ты думаешь, что из той берлоги вылезла Катя?

– Думаю, больше некому. Во-первых, это не берлога. Медведь бы не стал укладываться спать возле церкви, куда вся деревня ходит поговорить по телефону. Это просто старая провалившаяся могила. Но и упырь среди бела дня оттуда вылезти не мог. На колокольню мы в этот раз поднялись быстро. Если бы кто-то шел от церкви сюда или в ту, другую деревню, мы бы его увидели. А никого точно не было. В церковь никто кроме Кати не заходил, мы бы услышали. Остается она. Спрашивается, что этот Апельсин искал в могиле?

– Ну, она же историк. Может какие-нибудь артефакты? – предположила я.

– А в трансформаторной будке? Может спросим ее еще раз?

– Бесполезно. Девочка умеет уходить от ответов.

– Чего-то плечо ноет. Пойти, что ли, доктора проведать? – лениво протянула Люська.

– Не стоит. Он нейрохирург, – предупредила я.

– Что, нейрохирург не может плечо посмотреть? – Люська решительно направилась к коттеджу.

Я не стала ее отговаривать. Пускай заезжий кобель выкручивается, как хочет. Назвался нейрохирургом, действуй, пока не разоблачили!

Против ожидания Люська вернулась через полчаса довольная с тюбиком крема и двумя таблетками.

– Вот, мазь втирать два раза в сутки, таблетку на ночь! – гордо провозгласила

она. – Я на двоих взяла. Мы же вместе пострадали!

Я отказалась. Сказала, что ничего не болит. Не настолько мне плохо, чтобы лечиться по назначениям шофера. Даже если он работает водителем на «Скорой».

Александр подошел после завершения катания с бутылкой вина и шоколадкой. Люська не стала его спрашивать про Катю. Она пытала его вопросами про церковь. Почему-то ей казалось, что в церкви должен быть подземный ход. Но Александр сказал, что не в курсе. Удивительно нелюбопытная личность. О себе он сообщил, что перебрался в Туманов с Мурманской области. Ему тогда было восемнадцать. Точнее, перебрались родители. Сам же Александр серьезно занимался горными лыжами и постоянно мотался по сборам, соревнованиям, отслужил в армии, отучился в физкультурном. Два года назад приехал ухаживать за престарелыми родителями, но отец и мать ушли один за другим. Теперь он, чтобы не торчать в пустой тумановской квартире, практически постоянно проживает на лыжной базе. Раз в месяц наезжает в город заплатить за квартиру, полить кактусы, поругаться с соседями из-за отказа оплачивать вывоз мусора, домофон и общедомовое освещение, закупить кое-что из продуктов и предметов первой необходимости.

– Прачечная здесь есть, вещи стирают, в кафе кормят прилично. Скучать особенно некогда. Одна Катька чего стоит!

– Не страшно? – поинтересовалась я. – Сторож говорил, волки ходят и медведи?

– А сторож на что? – ответил Александр. – Я в лесу гулять не любитель. А зверье на территорию не заходит. Здесь дымом пахнет и псиной. Палыч с Васькой тут круглый год живут. Палычу вообще ехать некуда.

– Он из деревни?

– Нет, он вообще бомж, неизвестно откуда. Хозяйка его привезла, говорит из самой Москвы. Квартиру у него там жулики отобрали, гол, как сокол остался. Она его сюда пристроила. А что? Пить он не пьет, здоровье не позволяет, на воровство и безобразия всякие ума не хватает. Идеальный работник. Даже не знаю, платит она ему зарплату, или так, за харчи и одежду работает. Но на хозяйку молится. А что у него есть? Хозяйка и Васька. У меня, правду сказать, и этого нет.

– А что у вас за хозяйка? – мне стало интересно, даже сон пропал.

– Стелла? Увидите. Она каждые выходные приезжает. Здешняя, тумановская. Все детство у бабушки в Высоком прожила, пока родители где-то работали. Тогда, говорит, ребятни много было, все время на этой горке проводили. В то время тут была лыжная база детской спортивной школы. Стелла тоже занималась, делала успехи. А потом родители ее в столицу забрали. Так спортивная карьера у девочки и закончилась. А несколько лет назад она это место выкупила и горнолыжку открыла. Одноэтажная гостиница и кухня еще от спортивной школы остались. Прочее сейчас отстроила. Деловая женщина.

– Послушайте, а как думаете, что Катя могла искать в могиле? – Люська все-таки не утерпела.

– Катя? Где? – Александр поперхнулся кофе. – Не поминайте вы ее к ночи! У меня с ней аллергия на апельсины открылась. Ненавижу цитрусы!

Гость собрался откланяться. Я постучала по лбу и пошла спать. Пускай Люська сама разбирается. Я сегодня тоже от Кати пострадала. Плечо, вон, разнылось. Не надо было от мази отказываться. Не солидол же нейрохируг-самозванец ей выдал, в самом деле.