Ранняя осень. Книга первая. Изгнанник

Колчигин Константин Владимирович

– Продолжайте, Ирина, – спокойно сказал молодой человек.

– Все мы были профессиональными астронавтами и очень скоро сумели устроиться на «Квант-141». Вег утверждал, что, захватив звездолет, мы со временем организуем новое общество…

– Новую банду, – зло усмехнулся Клеверов.

– На борту оказался человек… Его узнал Вег и долго потом ждал удобного случая, не решаясь на убийство человека, уничтожившего организацию Мелана. К тому же, у нас не было оружия. Вег просчитался… Скажите, что меня ждет?

– Вас будут судить, – ответил

Клеверов. – Но со своей стороны я обещаю вам ссылку на мертвую планету. Пожизненно…

Несколько минут продлилось тягостное молчание. Вейчл углубился в изучение пробирки с водой, Крейг рассеянно смотрел в окно.

– Я вижу ваши затруднения, господа, – со злой иронией произнес Клеверов. – И потому не стану испытывать ваше терпение. Вейчл! К исходу дня я подготовлю ракетоплан, в полночь ваши люди должны быть на корабле, который вы поведете к Земле согласно рассчитанному мною режиму. Если в окрестностях Рубина вы вздумаете вновь проявить инициативу, полет может окончиться катастрофой. В случае успеха на Земле вас ждет лишь заслуженный нагоняй, потому что результаты экспедиции фактически равны нулю. Я составлю подробный отчет. Ваша задача – вручить его в нужнее руки, в противном случае, Вейчл, вы окажетесь на скамье подсудимых рядом с Ветровой, либо вместо нее. Это все.

– Я виноват перед вами… – наконец выговорил Гран.

– Мне не в чем вас упрекнуть, – усмехнулся Клеверов. – Вы поступили в соответствии со Звездным Уставом. Это делает вам честь.

Он вышел.

– Говорит так, будто здесь остается, – злобно сказал Хорнер.

Никто не поддержал врача.

Через полчаса Елена спустилась вниз, прошла в ангар и долго-долго смотрела, как ловко и умело, работая ключами и плазменной горелкой, Клеверов перебирал генератор, меняя сгоревшие блоки.

– Что же вы молчите, Лена? – наконец спросил молодой человек, затягивая очередной саморегулирующийся крепёж.

– Я не знаю, как вас понять, Андрей Николаевич.

Клеверов поставил на место панель.

– Вы уже закончили? – спросил неожиданно появившийся Вейчл.

– Минут на тридцать двигателей хватит, – вздохнул Клеверов.

– Мы успеем. Можно грузить?

Клеверов кивнул. Тщательно вымыв руки, взял куртку.

– Пойдемте, Лена, – устало сказал он. – Попрощаетесь с планетой.

Они вышли из станции. Был уже вечер. Становилось прохладно.

– Скоро мы с вами вернемся на Землю, – тихо произнесла Елена.

– На Землю вы вернетесь без меня, – ответил Клеверов и, когда девушка резко вскинула голову, добавил. – Не примите это за безумие. Просто передо мной стоит своя, вполне определенная задача.

– Тогда скажите, – Князева резко повернулась и остановилась перед собеседником. – Как вы себе это представляете? Это же вздор! Остаться здесь, на этой страшной одинокой планете! Одному! Да знаете ли вы, что такое одиночество?

– Знаю, – грустно улыбнулся Клеверов. – Знаю куда лучше вас. Я говорил вам и прежде – там, на Земле, я почти всегда был одинок, а с годами это стало потребностью

моего ума. Многое в жизни моей было, наверное, странного, даже патологического. Да и чувствовал я все иначе, чем другие люди. Может быть, поэтому мне всегда было тяжело среди них.

– Андрей Николаевич! Если вы только захотите… Вы больше никогда не будете одиноки. Я всегда буду с вами…

Молодой человек все с той же улыбкой долго смотрел в чистые глаза своей спутницы, пока она не опустила их.

– Глупое дитя! Вы ищете счастье там, где его не может быть. Вы красивая и славная девушка и, безусловно, заслуживаете лучшей участи, чем та, которую избрали сейчас.

Несколько минут они молча шли рядом по каменистому берегу озера.

– Смотрите, – указала Елена на воду.

В зеркальной глади отражались две изящные фигуры.

– Как вы молодо выглядите, – задумчиво сказала девушка. – Просто мой ровесник… Вы, конечно, очень умны; жаль, что я не умею так красиво говорить, а то бы сумела убедить вас. Можно, я останусь с вами? – неожиданно спросила она.

– Взгляните, – Клеверов, в свою очередь, указал на могильные холмики шести астронавтов. – Вы хотите быть счастливой, но для счастья вам нужен живой человек. А я мертв, Лена, также мертв, как мертвы эти люди.

Елена не могла понять его, да и не хотела. До нее дошло лишь одно – она не нужна ему.

– Вы стараетесь убедить меня… Но ваша внешность, ваше умение тщательно следить за собой, ваши эстетические вкусы говорят о другом!

Темнело; вдали горели огни станции. Клеверов молчал.

– Я даже представить себе не могу, – говорила Елена. – Как вы будете снова и снова, как всегда, вставать до рассвета, бегать до изнеможения под этим страшным черным небом, делать немыслимо тяжелые упражнения. Один… Один на всей планете.

На угольно-черном небе появилась ослепительно яркая звезда, а чуть поодаль – звездочка поменьше.

– Это «Квант», – сказал Клеверов. – Рядом – малый звездолет. Я задал автомату расстыковку вчера вечером. Когда они сделают еще один виток, вы полетите на корабль. Малый звездолет останется здесь. Только не для того, чтобы вернуться назад. Этой дороги у меня нет. Пусть даже люди поймут и простят меня, но все равно, Лена, я останусь для них чужим и страшным человеком. Может быть, полное одиночество вернет мне душевное равновесие, и я вернусь туда, к людям. Но это будет другой мир, до или после нас с вами.

Ракетоплан стоял на посадочной полосе. Вейчл и Хорнер загружали последние материалы. Крейг подошел к Клеверову, стоявшему в стороне.

– Я могу спросить у вас, Андрэ?

– Пожалуйста.

– Вы что-то задумали, может, я сумею помочь?

– Нет, Крон. Я всегда был один против всех и потому рассчитывал лишь на самого себя. Счастливого вам пути!

Он повернулся к подбежавшей Князевой.

– Лена, прошу вас о милости, – улыбнулся Клеверов. – Оставьте мне Тера.

– Он ваш, Андрей Николаевич. Я буду ждать вас… на Земле.