Ранняя осень

Паркер Б Р

Она залпом допила шерри.

– По пути можем перехватить по сэндвичу, - сказал я.

– Нет уж. Когда мы вернемся, я сама приготовлю вам ужин. Не спорьте... Пол, собирайся, мы съездим к мистеру Спенсеру. Он соберет вещи, чтобы остаться у нас.

Пол спустился в гостиную. На нем была цветная рубашка с длинными рукавами, черные вельветовые брюки и кроссовки. Он заметно похудел с января.

Я кивнул ему. Он промолчал.

– Надень куртку, мы поедем к мистеру Спенсеру за его чемоданом, сказала Пэтти.

Пол надел тот же бушлат, что я видел

в январе. Две пуговицы на нем отсутствовали. Правда, сейчас было не настолько холодно, чтобы застегиваться. Мы забрались в принадлежащую Пэтти Джакомин "ауди" и поехали в Бостон. Все вместе мы вошли в мою квартиру. Пол тут же включил телевизор и, засунув руки в карманы бушлата, плюхнулся в кресло. Его мать похвалила мою квартиру и назвала ее прекрасной обителью холостяка. Потом увидела фотографию Сюзан на книжном шкафу и спросила, кто это. Я промолчал. Она похвалила чистоту и порядок на кухне. Я уложил в чемодан кое-что из одежды, бритвенный прибор, пачку патронов 38 калибра и сказал, что готов. Пэтти спросила, не бывает ли мне одиноко. Я сказал, что иногда бывает. Пол тупо смотрел повтор фильма "Трое моих сыновей". Пэтти сказала, что мужчине, наверное, легче жить одному. Я ответил, что не уверен, но у меня есть друзья и я почти все время занят. Насчет Сюзан я ничего не сказал.

На обратном пути в Лексингтон мы заехали в магазин "Стар Маркет". Пэтти Джакомин обналичила чек и накупила всякой всячины в бакалейном отделе. Мы вернулись к ней домой, и она приготовила нам ужин. Бифштекс, жареный картофель с горошком и бутылка португальского красного вина. Это что-то новое.

После ужина Пол вернулся к телевизору, а Пэтти Джакомин убирала со стола. Я предложил свою помощь.

– Нет-нет, - сказала она.
– Сидите, пожалуйста. Приятно снова поухаживать за мужчиной.

Я посмотрел на часы. Еще не было десяти.

Глава 8

Дом Пэтти Джакомин был трехэтажный. Моя комната находилась на первом этаже. Напротив через холл был туалет с душем. Рядом со мной общая комната с теннисным столом, а рядом с туалетом кабинет, где Мэл Джакомин работал, когда бывал дома. На втором этаже располагалась гостиная, столовая и кухня. На третьем - ванная и три спальни. Там спали Пэтти и Пол.

На следующее утро в семь двадцать пять я отвез Пола в школу. Он не позавтракал. Мать в это время заперлась в ванной. Я подвез его прямо к школьной двери.

– Когда заканчиваются занятия?
– спросил я, когда Пол выходил из машины.

– Кажется, в пять минут третьего, - ответил он.
– Но я точно не знаю.

– Когда занятия закончатся, я буду ждать здесь, у двери. Ни к кому не подходи. Ни с кем никуда не ходи без меня.

Он кивнул и пошел в школу. Я заметил, что он даже не причесался. Сидя в машине, я дождался, пока он скроется из виду. Потом развернулся и поехал назад на Эмерсон-роуд. Пэтти Джакомин уже выкупалась, напудрилась и накрасилась. Поверх темно-бордовой шелковой блузки и белых зауженных книзу брюк был надет красный передник с желтыми цветочками. Ногти накрашены. В электрокофейнике варился кофе. На плите подогревался

бекон. В тостере жарились гренки. Обеденный стол был накрыт на двоих. В бокалах апельсиновый сок. На блюдечках - джем и масло.

– Присаживайтесь, - предложила она.
– Завтрак почти готов.

– А Пол и не знает, что пропускает, уходя в школу, - саркастически заметил я.

– Ах, он никогда не завтракает. Терпеть не может завтракать, а впрочем, я довольна. Он так брюзжит по утрам. Вам яйца как сварить?

– В мешочек.

– Садитесь же, - настаивала она.
– Все почти готово. Я сел.

– Выпейте пока сок. Не ждите меня. Я присоединюсь через минуту.

Я пригубил сок. Из холодильника. Гренки поджарились. Пэтти выложила их на тарелку, заложила в тостер еще четыре кусочка хлеба, а тарелку поставила на стол.

– Хотите, намажу гренки маслом?
– предложил я.

– Да, пожалуйста.

Я намазал гренок маслом. Пэтти положила на мою тарелку четыре кусочка бекона и пару яиц в мешочек. Себе она положила одно яйцо и две полоски бекона. После этого села и начала пить свой апельсиновый сок.

– Очень мило, - улыбнулся я.

– Ну, раз уж вам придется торчать здесь с женщиной и ребенком, надо же это хоть как-то компенсировать.

Я разлил кофе, вначале в ее чашку, потом в свою.

– Но этот уик-энд вам, мужчины, придется перебиваться самим, неожиданно сказала она. Я кивнул.

– Мне нужно съездить в Нью-Йорк навестить друзей.

Я снова кивнул и принялся за еду.

– Я каждый месяц туда езжу. Хожу в театр, в музей, на выставки. Это очень стимулирует.

– Да, - согласился я и доел второе яйцо.

– А вы знаете Нью-Йорк, мистер Спенсер?
– спросила она, съев кусочек яйца.

– Когда спрашивают, знаете ли вы Нью-Йорк, обычно имеют в виду центр города - Манхэттен.

– Пожалуй, верно. Именно это мы и называем Нью-Йорком, когда туда ездим, - она отпила глоток кофе.

– А кто раньше оставался с Полом, когда вы уезжали? Люди из агентства Пинкертона?

– Нет, - улыбнулась Пэтти.
– Я нанимала женщину. Обычно миссис Травиц. Иногда - Салли Уошберн. Всегда кто-то был.

– А вы не думаете, что Пол может не захотеть остаться со мной? спросил я.

Она немного удивилась, как будто я задал уже совсем идиотский вопрос.

– Конечно нет. Вы нравитесь Полу. Он понимает, что мне надо уехать. Что я должна как-то себя выразить. Он сознает, что я не могу быть просто матерью, как не могла быть просто женой.

– Конечно, - согласился я.

– Я считаю, что просто удивительно, как долго женщины не могли понять ценности и необходимости самовыражения, - продолжала она.

– Действительно, - поддакнул я.
– Поразительно долго.

– Да, Нью-Йорк для меня своего рода предохранительный клапан.

– И, по магазинам есть возможность пройтись, - подсказал я.

– Да, - кивнула Пэтти.
– Обычно один день я провожу на Пятой авеню.

– А Пола с собой когда-нибудь брали?