Рапсодия в тумане
Шрифт:
Изучив вчера все материалы, что смог откопать, выяснилось, что объявлений о розыске пропавших без вести почти нет. Всего-то два за последние три года — ребенок пяти лет, оставленный мамашей у магазина, и пацан двадцатилетний, объявление о пропаже которого написала его девушка, семнадцатилетняя Мариэль Прилотова. Вроде, как я понял из старых записей в соцсетях, его родственники не захотели писать заявление, сказав, что тот страдал синдромом бродяжничества и, скорее всего, просто в очередной раз смылся и вскоре вернется. Не вернулся.
Шанс на
Звенит колокольчик, и в кофейню заходит первый посетитель, отвлекая от раздумий. Отрываясь от нарезки корня имбиря, поднимаю голову и встречаюсь взглядом с зеленым глазом.
Одноглазый гость, что отказывается писать имя на стаканчике.
— Доброе утро, — здороваюсь, дежурно улыбаясь, и отмечаю, что выглядит он более устало, чем обычно: косичка, что торчит из-под черного капюшона, растрепалась, под неприкрытым повязкой глазом залегла тень, да и вообще весь его вид несколько потертый, будто всю ночь в пыльных подворотнях терся.
— Раф, с собой, без имени, — говорит свою стандартную фразу, и я сразу включаю кофемашину, но тут мне в голову приходит мысль. А что, это шанс…
— У нас появился новый сорт кофе, хотите попробовать? За счет заведения.
Одноглазый смотрит удивленно, но, чуть обдумав, устало кивает, облокачиваясь на барный стул, и я, стараясь скрыть радость, быстро наливаю ему горьковатый напиток в маленькую чашечку для ристретто. Одноглазый осматривает его с подозрением, но берет и одним глотком опрокидывает в себя, чуть поморщившись.
— Слишком сладко, — комментирует, на что я пожимаю плечами и, забрав стаканчик, быстро прячу под стойку, выдавая новый, одноразовый.
— Ваш раф, — улыбаюсь и, пока он не ушел, решаюсь спросить: — Простите, а господин Аман… Вы общаетесь?
Одноглазый больше не выглядит удивленным, более того, у меня создается ощущение, что он подозревал о том, что я спрошу, потому что этот тип улыбается задорно и, изменив позу, перетекает, облокотившись на этот раз на барную стойку, с лукавым блеском в глазу.
— Я разве похож на бюро знакомств или сваху? — говорит мягким, даже каким-то интимным голосом, отчего я, в потрясении, на миг вообще забываю, о чем спросил. Скинув с себя непонятно откуда взявшееся наваждени е, хватаюсь на нож, чтобы не пялиться на его длинные пальцы, обтянутые черными перчатками, и начинаю с максимальной ответственностью нарезать имбирь, блея тихо:
— Нет, что вы, вы не так поняли… Я хотел…
Но закончить мысль мне не дают, одноглазый смеется и, подхватив со стойки свой раф отходит, бросая на ходу:
— Удачи в соблазнении, мелкий.
Мои щеки без моего ведома полыхают жаром, но я упорно продолжаю нарезать имбирь. Да, пусть поговорить не удалось, и пусть этот мужик думает обо мне всякие несуразицы, зато у меня теперь есть стаканчик, из которого он пил! Я сдам его на
Глава 10. Воровская эстетика
Ниррай
Улицы города пустынны и заброшены, рядом не то что несущихся машин нет и людей, даже кошек не видно, лишь туман, который с каждым моим шагом кажется все более живым. Будто он не природное явление, а мистическое существо со своим сознанием, что раскинулось по всему городу, собираясь окутать всех живущих тут.
Темнота и клубы тумана окружают меня со всех сторон, и тут раздается гром, а через секунду ледяной дождь потоком обрушивается на меня. Я вскрикиваю, но голос пропадает за шумом дождя и очередным раскатом.
Ужас накатывает резко, будто сваливается с неба, и я бегу, сам не зная куда. Кидаюсь к домам, но все двери закрыты, а окна плотно занавешены, меня никто не слышит. Я пытаюсь выбраться с этой улицы, но чем дальше бегу, тем более глухим и кошмарным становится мир вокруг. И вдруг прямо передо мной возникает тень громадного нечеловеческого существа, которое движется в мою сторону. Чувствую, как в горле пересохло от страха, и пытаюсь резко развернуться, только не могу и шевельнуться, замороженный.
И тут существо приближается, и я понима ю: это зеркало. Там я.
С криком сажусь, с силой сжимая одеяло. Сердце бьется так, будто я реально бежал, будто все это на самом деле было взаправду. Я дышу с трудом, пытаясь успокоиться и внушить себе что это сон, всего лишь очередной сон, что снится почти всегда, когда засыпаю трезвехонек. Руки дрожат, а чувство страха и тревоги не отступает. Как вдруг…
— Ниррай… — раздается сбоку. — Я могу помочь?
Разворачиваюсь резко, а на кровати, рядом, Аман лежит и на меня смотрит, не поднимаясь. Как я в эту секунду не поседел сам не понимаю! Мое восприятие мира еще после сна не отошло, а тут такое!
Щипаю себя на всякий случай, вдруг продолжение? Морщусь от боли. Да уж, привет, кошмары в реальности.
— Как ты сюда попал? — спрашиваю, оглядываясь. Все как раньше: двери на месте, сигнализация не орет, только ветровка чужая на кресле висит и ботинки на полу стоят.
— Через дверь, конечно же. Часто у тебя такое?
— Вампиры в кровати? Нет. Ты первый, остальных смущают три поста охраны и замки на двери. Как ты ее открыл?
— Попросил. Я про кошмары. Часто?
— Кого попросил? — прищуриваюсь, подозрительно его оглядывая и, отодвинувшись, поднимаюсь. Куда я вчера бросил халат?..
— Дверь. Не нападай, Царевич . Я слышал, что если плохие сны преследуют на постоянной основе, то нужно заниматься физическими нагрузками чаще. Вообще я… Ашу снились, но мы дети еще были, поэтому я этого не знал и просто гладил его всю ночь по спине. Хочешь, я попробую что-нибудь придумать?..
— Мои сны — это не то, что я бы хотел обсуждать, — поясняю коротко, наконец найдя халат и накинув его, перевожу тему: — Зачем пришел?
— Ты же разрешил мне попробовать, поэтому и пришел. Можно тебя похитить?