Рапсодия в тумане
Шрифт:
— Идем? — неуверенно спрашивает Аман, гипнотизируя рану на шее у Мила.
— Да… — шепчу, а сам не двигаюсь, так и смотрю в зеленые глаза. Почему? Зачем? Он не мог просто так прийти, потому что соскучился. Все мы знаем законы, беглецы не могут просто так общаться с членами клана. И тут лишь два варианта, либо он тоже бежал, либо пришел по поручению убить меня, и в этом случае нашу встречу не могут пережить оба. Мне непозволительно оставить в живых того, кто смог меня выследить, ему нельзя ослушаться законов… если только он не сбежал. Но я уверен. Кто угодно,
— Нам нужно поговорить, Мур.
— Нужно…
Я ничего не понимаю. От этого внутри все сворачивается, мысли путаются, я теряю ясность мышления. Я не могу сейчас.
Поднимаю взгляд на Амана, в надежде, что он меня без слов поймет, потому что я даже сформулировать свою мысль не могу. Пожалуйся, просто забери меня отсюда на своей суперскорости, чтобы я даже моргнуть не успел!
Миг, и я ощущаю теплые объятия и ледяной ветер. И вот я уже сижу на диване в гостиной Амана, бессмысленно пялясь перед собой.
— Можешь пробыть здесь сколько потребуется, — говорит и садится рядом, беря в руки планшет, а я головой качаю.
— Выследит. В этом городе точно. Если бы я из дома не выходил, может быть и не нашел бы, но, во-первых, мне придется, во-вторых, через тебя выследит. Сейчас начнет под тебя копать, хотя не удивлюсь, что уже до этого накопал. Скорее всего, и где ты живешь знает. Про твои способности точно знает.
— Может, вам все же надо было поговорить?
— Надо, — киваю. — Мне нужно это все переварить. Ты же сможешь его найти, кровь почуял?
— Да, — облизывается Аман, продолжая тыкать в планшете. Заглянув в него, обнаруживаю, что открыт сайт продуктового.
— Мне кажется, вы единственные, кто имеет запахи, что не ассоциируются у меня с едой.
— Зачем тогда кусал, если я несъедобный? — спрашиваю чуть отстраненно, больше для того, чтобы отвлечься от мыслей про Мила, чем из-за того, что мне действительно интересно.
— Ты вкусный. Просто вкус очень своеобразный, напоминает свободу и океан, а у него… Как воздух в горах, с примесью чего-то сладкого. Очень интересно, как по мне.
— Логично, наверное… Мы ж в горах росли… у океана, на севере. Хотя другие тоже не в еде растут.
Я прикусываю язык, понимая, что из-за шокового состояния слил то, о чем и упоминать нельзя.
— И что теперь? — к счастью не заостряет на этом внимание Аман. — Будешь бегать от него?
— Нет. Попрошу тебя помочь организовать нам встречу. Ты же поможешь?
— Помогу.
— Но это уже после того, как решим твои проблемы. Потому что, после этой встречи, мне в лучшем случае придется покинуть эту область.
Два других варианта я даже рассматривать не хочу. Я хоть, как любая кошка, к смерти отношусь философски, к ней не стремлюсь. Мне вполне-таки нравится жить.
Вместо ответа от Амана я вдруг слышу грохот на втором этаже и, резко подскочив, вытаскиваю пистолет, снимая с предохранителя. Да как он так быстро?!
— Это не к тебе, — говорит спокойно Аман, откладывая планшет в сторону. Смотрю на него вопросительно, ожидая продолжения. —
Аман поднимается, направляясь к лестнице, а я, убрав пистолет, иду к окну, рассматривая затуманенный сад. Впервые в жизни я не знаю, как поступить. Точнее… Я знаю, как нужно, но заставить себя это сделать не могу.
Поцелуй этот еще… зачем? Что он пытался им донести? Он выглядел расстроенным после… запутать хочет? Зачем? Обратно меня вернуть нельзя, даже если я захочу, для клана я больше не сын, мишень. Поиграть со смертью захотел? Бред. Это же Мил. Он бы не стал.
— Я собираюсь тебя покормить, — звучит голос Амана из коридора. — Если он придет сюда, я замечу, не переживай.
Я и не переживаю. Раз охотник взял цель, он теперь либо добьется ее, либо погибнет сам, в этом случае на его место придет другой. Но мы можем поиграть в кошки-мышки, и даже если эта игра станет последней для меня, по крайней мере с ним это может быть весело. В конце концов разве можно во всем мире найти противника интереснее, чем Мил? Мы с ним с детства соперничали. Дружили, поддерживали друг друга, но соперничали.
Когда я захожу на кухню, Аман уже стоит, курит у открытого окна, а в печ ке разогревается еда. Подхожу к нему и пристраиваюсь, прижавшись спиной к груди. Мне сейчас как никогда не хватает чужого тепла.
— Хочешь поговорить? — спрашивает, приобнимая меня рукой, и вбок дым выпускает, а я еще и голову на него кладу, глаз прикрывая.
— Тебе любопытно, да?
— С одной стороны да, потому что ничего не понятно, с другой же, не уверен, что мне нужно это знать.
— По-правильному, не нужно. Но это будет честно по отношению к тебе… — говорю задумчиво. Меня учили никому не доверять, но Аман сам неоднократно доверялся мне, буквально отдал ключ от своей смерти. Разве можно иначе?.. Да и можно же рассказать о себе, не разглашая тайн. — Что ты знаешь о клане Кошек?
— Не уверен, что слышал о них до встречи с тобой. У тебя было очень нестандартное детство, работаешь наемником, Ниррай сказал, что ты не обрадуешься, если твое жилище раскроют. Как-то так.
— Негусто, — улыбаюсь грустно, вспоминая скучные уроки по секретности, на которых мы с Милом либо засыпали, либо в виселицу играли. Как выяснилось с годами, она у нас… них, хорошо работает. — Я вырос в очень замкнутом сообществе, куда не допускали лишних людей. Так вышло, что в нашем потоке было совсем мало котят, а я в детстве не радовал физической силой. Я был юркий и быстрый, но физуха это совсем не мое. Конечно, с годами наставники это исправили, да и не самое это важное в нашей профессии, но дети любят найти тех, кто отличается от них. И как бы, учитывая, что детей в принципе было мало, что жили мы, имея возможность общаться только друг с другом, сам понимаешь, что детство мое могло пройти очень печально, если бы не Смилодон. Он всегда был рядом, всегда поддерживал, и я считал его большим, чем братом по клану. Кем-то, кто действительно дорог. Единственным, кто меня понимает.