Раскаянье дьявола

Гранхус Фруде

Рино стоял посреди гостиной, пытаясь выстроить взаимосвязи, от которых, как он сам прекрасно знал, завтра же откажется, и вдруг заметил какое-то движение в одном из соседних домов. Ну, конечно, это она, увядающая деревенская красотка, посылавшая ему взгляды, которые трудно было неверно истолковать. Он поспешил спрятаться за занавеской, надеясь, что она его не заметила. В противном случае уже через пару минут она будет стоять у его двери.

Забравшись в кровать, он констатировал, что на часах уже без четверти три. И что соседка все-таки сдержала

свою страсть.

Всего через четыре часа он уже завтракал. Согласно определению о совместной опеке над ребенком, Иоаким должен был оставаться у него один раз в будни и каждые вторые выходные, но на самом деле сын приходил и уходил по своему собственному желанию, да и нельзя сказать, что в данный момент он так уж радовался взаимному пребыванию с отцом. К удивлению Рино, Иоаким согласился с ним позавтракать, несмотря на ранний час. Скорее всего, он просто еще не ложился.

— Ты выяснил, кто поджарил Видара? — спросил Иоаким, ковыряя омлет.

Рино попытался сохранить серьезное выражение лица.

— Отчим признался?

— Еще нет, — сказал Рино, прижимая палец к губам.

— Это правда? Ну, то, что ты сказал? Что его могут посадить на полгода?

— Да, если только он не родит историю о том, что все это произошло случайно, а судья будет достаточно наивен, чтобы ему поверить.

— Видар выглядит плоховато.

— Плоховато?

Иоаким пожал плечами:

— Боится, наверное.

— Имеет полное право. Насколько я понимаю, мать до сих пор не выгнала из дома этот кусок дерьма.

Иоаким катал по тарелке кусочки омлета.

— Может быть, Видара и требовалось проучить.

— Иоаким! — Рино отложил вилку. — Тебе, знаешь ли, тоже не помешает получить пару уроков хорошего поведения. Но я же тебе волосы не сжигаю.

Иоаким расплылся в улыбке.

— Кстати, насчет удаления волос. И кто она?

— А?

— Я с пяти лет не видел тебя настолько гладко выбритым.

— На дворе лето, почти тридцать градусов. Ты не в курсе?

— Да уже пару месяцев.

Рино провел ладонью по свежевыбритому подбородку. Да, давненько он не приводил себя в порядок.

— Что ты хотел сказать, предполагая, что Видара требовалось проучить?

— Он хулиган.

— А именно?

Иоаким пожал плечами:

— Просто хулиган.

В четверть восьмого Рино открыл дверь полицейского участка. Исчезновение Иды Халворсен пробудило самоотверженность во всех сотрудниках, так что многие были уже на местах. Дверь в кабинет Гюру была распахнута, он заглянул внутрь. Напарница задумчиво смотрела на экран компьютера опухшими от бессонницы глазами и автоматически чертила на бумаге маленькие прямоугольники. Рино уже не раз замечал, как она это делала.

— На Эйнара Халворсена в свое время подавали заявление в полицию. — Гюру мельком взглянула на Рино и протянула ему распечатку. — Точнее, в тысяча девятьсот девяносто третьем году. Угрожающее поведение.

Рино пробежал глазами заявление. К женщине неожиданно наведался безупречно одетый молодой

человек, который довольно навязчиво пытался обратить ее в свою веру. Больше получаса она старалась выдворить его из своего дома, а он угрожал ей Чистилищем и вечной погибелью.

— Это произошло, когда они жили в Мюре, в Вестеролене. Сейчас они живут здесь, год назад жили в Рогнане, а до этого в Стокмаркнесе. Они кочуют, как саамы.

— Они все еще связаны с общиной?

Гюру скрестила пальцы на затылке.

— Я уже поговорила с Ребеккой Халворсен. Она сказала, их семья вышла из общины много лет назад. Но мне не нравится связь между прошлой жизнью в секте и слепой верой в возвращение дочери. После утреннего совещания я хочу поглубже покопаться в жизни Эйнара Халворсена.

— Ты правда веришь в то, что он тут замешан?

— Не особо, но это все, что у нас есть на данный момент.

— Педофил…

Гюру покачала головой, но не так уверенно, как раньше.

— Та девочка, за изнасилование которой его осудили…

Гюру достала выписку из дела.

— Я пришла в половине шестого. Не могла уснуть.

Она протянула ему документ, где в правом нижнем углу была фотография девочки. Милое личико, большие ясно-голубые глаза, но самое главное — волосы, как у ангела, золотисто-светлые, длиной по плечи.

В комнате для совещаний стоял влажный туман, и десятки дышащих ртов не могли с ним справиться. Ленсман Дагфинн Сельмерсен сложил руки за спиной и покачивался, перекатываясь с пятки на носок.

— Прошло семнадцать часов с того момента, как Ида Халворсен пропала, это значит, что критическая точка давно пройдена. — он посмотрел на Гюру, которая точно поделилась с ним своими знаниями. — Болезнь девочки, из-за которой она, говоря по-простому, не переносит ничего, кроме того, что приготовлено матерью, добавляет значения временному аспекту.

На несколько секунд в комнате воцарилась мертвая тишина.

— Гюру и Рино очень подробно расспросили мать, кроме этого вчера две наши группы до позднего вечера проводили опрос соседей. Мы знаем, что подобные мероприятия часто пробуждают человеческую фантазию, но, несмотря на это, у нас нет никаких новых показаний, которые можно было бы назвать интересными. За исключением одного.

Рино заметил, как встрепенулись все сидевшие за столом.

— Томас? — ленсман кивнул сотруднику, стоявшему рядом с Рино. Несмотря на то, что Томас и Рино были ровесниками, они сильно отличались друг от друга. По крайней мере, в отношениях с женщинами. Тут Томас напоминал покорного щенка, постоянно лебезящего перед дамами.

— Сообщение поступило поздно вечером. — Томас кашлянул. — Женщина из Тверланде. Она ехала домой из больницы и возле съезда к Будёшёен заметила мужчину. Она обратила на него внимание, потому что у него за спиной висел набитый до отказа рюкзак. Женщина не придала этому особого значения, но когда стало известно о нашем деле, она подумала, что этот мужчина выглядел как-то странно.