Расплата
Шрифт:
– Мокрое дала!
– швыряет назад полотенце.
– Сама вытиралась?
– Не злись, Шуреночек, другое дам, не разглядела я.
Брезгливо промокнув тонким полотенцем землистые скулы, Антонов сел к столу под образа, взглянув в окно.
– Герман с почтой подъехал. Зови.
Здоровенный рыжеусый детина с налитыми хмелем глазами вошел без стука, козырнул. Подал Антонову засургученный пакет и свернутые в трубку газеты.
Разрывая пакет, Антонов спросил:
– Привыкаешь к своей должности?
– Привыкаю, -
Антонов развернул серо-зеленый тонкий лист и нахмурился.
– Растяпы!
– вскричал Антонов.
– Не могли днем раньше сообщить! Ленивые интеллигенты - все эти горские, Вольские!
В пакете было сообщение Тамбовского губкома партии эсеров о захвате казаками Тамбова и об отходе штаба Укрепрайона в Рассказово.
– Мы бы такой налет устроили на Рассказово!
– сокрушенно скомкал бумагу Антонов.
– У них агенты трусы!
– пробасил Герман, сверкнув глазами.
– Ползком ползают, дождешься их!
Антонов швырнул письмо на стол, развернул газету "Известия Тамбовского губсовдепа".
– И газеты старые прислали!
Глаза Антонова остановились на заметке "Меньшевики и зеленые".
"В районе прифронтовой полосы Тамбовской губернии появилась банда под предводительством прославленного в дни керенщины..."
Антонов сразу догадался, что это о нем пишут. Он удовлетворенно ухмыльнулся: большевики и то признают прославленным, а свои только поучают. А ну, что дальше пишут?
"...начальника кирсановской уездной милиции, меньшевика Антонова..."
Антонов вдруг захохотал и слезящимися от смеха глазами уставился на Германа.
– Слышишь, Герман, я - меньшевик! Умора! Похож я на меньшевика? А? Черти хитрые! А ну, кто это пишет? Ульев какой-то. Может, он сам меньшевик и их ко мне сватает? Да они, пачкуны сопливые, никому не нужны!
– "Банда Антонова, как и всякая неорганизованная кучка грабителей, читал он уже вслух, изредка поглядывая на Германа, - делает налеты на Советы, разоряет и сжигает избы, терроризирует население - по большей части бедняков, вырезает коммунистов, убивает советских работников и удаляется в трущобы, чуть ли не под крылышко бело-зеленой армии, до более благоприятного момента для налетов..."
– Как, плохую трущобу мне комендант Трубка нашел?
– Антонов обвел взглядом стены рубленого дома Акатова, эсера из села Рамза.
– А насчет крылышка... Мы сами скоро всех под свое крылышко возьмем. Свою зеленую армию создадим, без беляков, без генералов!
Кошкой вползла в дверь гибкая, хитрая Маруська Косова.
– Батька Наумыч к тебе пришел, - сказала она и пошла за занавеску убирать постель.
– Иди, - сказал Антонов Герману.
– После зайдешь.
Плужников перекрестился, степенно расправил бороду и сел к столу.
– На, читай, Гриша, что про меня мелют.
– Антонов сердито двинул по столу газету в сторону
Тот прочел газету и положил на стол.
– Пусть пишут, не давай пищи своей гордыне. Потерпи. Скоро большое дело начнем.
– Все скоро, скоро, а когда? Надоело ждать! Ты вот свободно разгуливаешь по дорогам, по селам, даже с чекистами говорить можешь. А я вот прячусь. Уже несколько миллионов пудов хлеба Советы взяли и все двадцать семь, назначенные по разверстке, возьмут!
– Не горячись, Степаныч, прошу тебя, будь благоразумным. Токмакову скажи, чтоб не набирал в зиму много дезертиров. Кормить нечем - оттолкнем от себя людей.
– Что вы все меня поучаете?!
– вскипел Антонов. На щеках его выступил зловещий румянец.
– Я не хуже вас знаю обстановку, не глупее вас!
– Он вышел из-за стола и забегал по комнате.
2
Арьергард корпуса Мамонтова 21 августа покидал разграбленный Тамбов. Основные силы были уже под Козловом.
Петр Кочергин, скрывавшийся в тамбовском пригородном лесу со своим небольшим отрядом, первый из красных командиров узнал об этом. У него был трофейный пулемет, несколько оседланных коней, отнятых в перестрелке с казацкими разъездами.
Кочергин рискнул завязать бой с арьергардом казаков, который в открытую занялся грабежом в студенецком пригороде.
Дерзкий налет отряда Кочергина застал казаков врасплох.
В перестрелке были легко ранены Кочергин и его помощник.
С богатыми трофеями Кочергин привел отряд на площадь перед "Колизеем". Обыватели, привыкшие с почтением встречать всякую новую власть, качали его на руках, кричали "ура", подобострастно называли его "товарищем комиссаром".
Над балконом "Колизея" Кочергин вывесил красный флаг, установил пулемет, расставил часовых и послал конные дозоры на выезды из города.
В кабинет Чичканова, где год назад получил из рук председателя Губисполкома письменную благодарность, Кочергин вошел с тайным радостным трепетом. Он, Кочергин, теперь власть в Тамбове. Вот сейчас сядет за стол Чичканова и напишет им в Совет Укрепрайона докладную записку. Так, мол, и так... Я первый вошел в Тамбов со своим отрядом, восстановил советскую власть и вывесил красное знамя мировой пролетарской революции...
Кочергин поставил у двери часового и сел за стол.
Стук в дверь оторвал его от дела. Вошел часовой с каким-то горожанином.
– Вот, командир, к тебе просится.
Кочергин узнал Вольского, который когда-то приносил ему чинить обувь, наставлял жизни и хорошо платил. Кочергин любил Вольского. Раньше он был эсером, потом, говорят, вошел в партию большевиков.
– А-а, учитель! Здравствуй!
– встал из-за стола Кочергин и дал знак часовому оставить их одних.
– Герой, герой, Петя!
– подошел к нему Вольский.
– Освободитель наш! Второй раз отличаешься! Пора бы и награду!
– Он похлопал его по плечу.