Расплата

Дитмар Шмельцфойер

Анциферов, несмотря на внутреннее волнение, спокойно спросил:

– Я могу зайти к вам в кабинет?

– Всенепременно, Сереженька, мы тебя уже с нетерпением ждем, - бодро сказал Пёстренький.

– Мы?
– переспросил Сергей.

– Да, я и бутылка холодной граппы, - безапелляционно заявил Пёстренький.

Глава 14. Признание

Сергей спустился на один этаж и без стука вошел в кабинет Пёстренького. На подносе стояло блюдечко с ломтиками лососины

и две полные рюмки граппы. Пёстренький взял одну из рюмок и жестом указал Сергею на оставшуюся.

– Ну, за успех нашего общего дела, - произнес Пёстренький.

Выпив, Сергей почувствовал, как приятное тепло разливается по всему телу.

– Замечательно, - цокнув языком, произнес Пёстренький.

– Владлен Вадимович, я вижу, вы не патриот. Как вы можете хвалить какую-то там итальянскую граппу, когда на свете нет ничего лучше русской водки?
– шутливо произнес Анциферов.

Пёстренький улыбнулся.

– Верно подмечено, Сережа, "лучше водки хуже нет", но не надо смотреть на вещи так однобоко. Ведь что такое граппа по сути? Это та же русская водка в менделеевской пропорции, но изготовленная на плодородной и солнечной итальянской земле. Но в целом ты прав. Лучше водки может быть только водка, перефразируя поэта, но чтобы понять это, нужно успеть все перепробовать до того, как получишь цирроз печени.

После этих слов Пёстренький разразился долгим заливистым хохотом. Анциферов из приличия сделал вид, что ему тоже смешно, и даже попытался рассмеяться, но получилось у него не очень убедительно.

Это заметил Пёстренький и, мгновенно успокоившись, спросил у Сергея уже совершенно серьезным тоном:

– Что же ты не смеешься, Сереженька? Не приключилось ли чего часом с тобой или Хлопониным?

– С Хлопониным все в полном порядке. А вот со мной нет. Я думаю, что дальше не смогу вести дело Хлопонина в качестве следователя!

Пёстренький аж подскочил на своем крутящемся кресле.

– Это еще почему? Неужели он запугал тебя своими госдеповскими друзьями? Или ты хочешь стать его бесплатным адвокатом?

После этих слов Пёстренький снова начал ржать.

Анциферов смотрел на него без улыбки.

– Владлен Вадимович, я не вижу здесь ничего смешного. Я не могу вести дело человека, которого считаю невиновным в том, в чем его обвиняют.

– А в чем обвиняют Хлопонина?
– спросил Пёстренький, как будто впервые услышал это имя.

– В неуплате налогов на сумму около миллиарда рублей, а если быть точным, 975 миллионов рублей, - без запинки произнес Анциферов.

Пёстренький достал сигарету и закурил.

– Почему ты решил, что он невиновен? Это тебе Хлопонин сказал, или у тебя есть какие-то конкретные факты, которые ты готов предъявить мне и следствию?

– У меня есть конкретные факты, Владлен Вадимович, и я готов ими с вами поделиться прямо сейчас.

– Ну что ж, приступай, не тяни резину. У меня мало времени. Я тебя очень внимательно слушаю.

– Я отправил запрос в аудиторскую компанию, которая рассчитывала налоги для компании Медиакон. Это крупнейшая американская аудиторская фирма, работающая в этой области уже более 150 лет. Они прислали мне отчет за 2002 год, в котором сказано, что компания Медиакон заработала 920 миллионов рублей. Заработав 920 миллионов рублей, невозможно заплатить в казну 975 миллионов рублей, как вы сами понимаете, Владлен Вадимович.

Пёстренький сильно занервничал.

–

Постой, постой, где этот твой отчет? Дай-ка мне взглянуть, Сережа.

Анциферов протянул Пёстренькому папку с документами. Пёстренький надел очки и начал читать.

– Да, да, очень интересно, очень интересно...

После этого повернулся к Анциферову и, порвав отчет, выбросил все в корзину.

– Значит так, Анциферов, во-первых, с какой стати ты стал проверять данные, которые предоставила нам Федеральная налоговая служба? Ты что, имеешь на это какое-то право, или, может, ты имеешь экономическое образование или умеешь высчитывать налоги? Второе. Ты написал запрос от моего имени. Ты знаешь, что за это тебе самому может грозить уголовное дело о подделке документов и превышении служебных полномочий и тебе вполне можно припаять от трех до семи лет колонии общего режима? Третье. Кто вообще сказал тебе, что эта твоя сраная компания Ватерхауз с Хлопониным не заодно и не имеет доли в его преступных делишках?

– Вы знаете, Владлен Вадимович, это старейшая консалтинговая компания в мире, и она не будет так мелко мараться ради каких-то пары миллионов рублей.

Пёстренький весь побагровел от злости.

– Мелко, ты сказал, Анциферов? Ах, ты, паршивый сучок! А ты знаешь, что штраф составляет 5% бюджета всего Уральского Федерального Округа? Мелко? Да на эти деньги все менеджеры хлопонинского Медиакона и их дети и внуки смогут до конца дней своих жить на Мальдивах и в ус не дуть! Ты знаешь, куда ты лезешь, сявка канцелярская? Значит так. Мы предполагали, что ты борзый, но что ты, придурок, самостоятельно будешь искать закрытую информацию о Медиаконе, даже я не мог предположить. Возможно, они не сказали тебе правду, потому что это закрытая информация, доступ к которой имеет только Попустинов и еще пара человек. Посему вот тебе список того, в чем должен признаться Хлопонин до конца следующей недели. Если признание получено не будет, то ты, правдоруб, сядешь вместе с ним в соседней камере. Послезавтра утром жду тебя с докладом о результатах, и попробуй еще хоть раз играть по своим правилам. Я могу посадить тебя прямо сейчас и не делаю этого исключительно из уважения к твоим прошлым заслугам, Анциферов. Вопросы есть?

– Есть. Если я откажусь вести это дело?

Пёстренький покраснел еше больше.

– А ты, Анциферов, правда, не от мира сего. Тогда я тебя посажу на 10 лет, а дочка твоя вместо того, чтобы учиться в МГУ, будет носить тебе передачки в Норильск. Понял теперь, Шерлок Холмс хренов?

– Понял, Владлен Вадимович. Я подумаю, что смогу сделать до послезавтра с Хлопониным.

– Иди, Анциферов, и думай хорошенько, потому что это твой последний шанс. Я из-за тебя под трибунал идти не хочу и тебе не советую. Как живут зеки, ты, поди, не хуже меня знаешь. Все, иди работай с Хлопониным и не морочь мне голову. Жду тебя послезавтра утром с докладом.

Сергей вышел из кабинета и почувствовал, как мокрая от пота рубашка просто приклеилась к спине. Шеф сказал ему отчасти правду: он действительно мог при желании посадить его прямо сейчас. Однако он дал ему "последний шанс" вовсе не из-за большого уважения к Сергею. Ему, в частности, было очень выгодно, что дело Хлопонина начнет, а может, и доведет до того момента, как Хлопонин признается в несуществующих преступлениях, именно Анциферов как самый незапятнанный и неподкупный работник прокуратуры всего Южноуральского региона.