Рассказ-приквел к Кровавому закону
Шрифт:
Сперва девушка хотела наорать на нарушителей блаженного спокойствия, потом вспомнила, где она находится и чем может грозить такой поступок. Вздохнув, Эва села. Прислушавшись к своим ощущениям, неожиданно поняла, что усталости совершенно не чувствует. Потянувшись, разминая затекшие кости, свесилась с койки и с удивлением обнаружила на нижней полке Лекса. Мужчина лежал с совершенно расслабленным видом, скрестив ноги и положив руки под голову.
— Эй, пс! Где Ринслер? — обратилась Эва к его
Тот открыл глаза, внимательно посмотрел на девушку и вздохнул.
— Наконец-то, проснулась.
— Ага, а где Ринслер?
— Ну и горазда же ты спать, — в свою очередь сказал Лекс, полностью игнорируя ее вопрос.
— А что, я долго спала? — удивилась Эва.
— Целый день.
— Что-о?! Почему меня никто не разбудил?!
— Тебе разбудишь, — хмыкнул Лекс. — К тебе даже мужик какой-то приставал, ты вообще не реагировала.
Эва в буквальном смысле изменилась в лице. Вот так устала, что даже не почувствовала чужих прикосновений. Идиотка!
— Какой еще мужик? — выдавила девушка.
— Один из наших. Да не бойся, он тебя не тронул. Не успел.
Повисла странная пауза. Девушка облегченно выдохнула. Мужчина почесал переносицу и снова стал изображать довольного жизнью кота.
— Где Ринслер? — спустя несколько минут спросила Эва.
— Вышел прогуляться, — усмехнулся Лекс.
— А на деле?
От этого вопроса мужчина открыл глаза и удивленно уставился на девушку. Неужели она за эти дни успела его так изучить? Этого не может быть, даже Лекс не сразу раскусил характер Ринслера.
В конце концов, мужчина вздохнул и махнул рукой в одного их воинов.
— Видишь его?
Эва проследила в указанном направлении и чуть приоткрыла рот от изумления. Воин лежал на своей койке и жалобно стонал от каждого прикосновения какой-то старой женщины с мокрой тряпкой в руках. Что именно болело на теле, понять было трудно, зато вот его лицо было очень красноречиво „обработанным“: заплывший глаз, сломанный нос, из которого ручьем хлестала кровь, и челюсть как-то неестественно вывернута…
— Что это с ним? — ошарашено спросила Эва.
— Ринслер прогулялся, — хмуро ответил ей Лекс.
— И где он сейчас?
— Наверное, в зале для тренировок.
— Что он там забыл?
Но ответить на этот вопрос мужчина не успел — вернулся предмет их обсуждения.
Ринслер, завидев проснувшуюся девушку, буквально просиял от счастья, и, не доходя до своей койки, заявил:
— Слава Берегиням, проснулась! А теперь убирайся с моей постели, женщина!
Эва раздраженно стиснула челюсть, но с ответом ее опередил Лекс:
— А я так надеялся, что все слухи о тебе, дружище, лишь грязная ложь, — грустно заявил он.
— А ты меньше сплетничай, — посоветовал ему
— Да ты хоть знаешь, сколько всего интересного про тебя говорят? Между прочим, — это Лекс сказал уже громче, явно для того, чтобы и Эва могла расслышать, — о тебе говорят, что ты алкоголик, грубиян и женщина.
— Лекс, да ладно, — грустно вздохнул мужчина и, выдержав положенную паузу, злорадно добавил: — Я ведь только вчера слышал то же самое о тебе!
Эва сокрушенно покачала головой и сказала им обоим:
— Я должна была сразу догадаться… вы бы только видели себя. У вас даже шутки одинаково тупые! Вы случайно не братья?!
— Фе, — тут же скривился Лекс, — не дай Берегини мне такого „счастья“.
— Если ты идешь искать прекрасную темноволосую девушку, то она побежала по восточному тоннелю, прямиком в романтичные места, где много-много „светожелов“, — с придыханием сообщил Лекс случайно встреченному по пути Ринслеру.
— И откуда ты тут такой внимательный? — огрызнулся Ринслер, но направление поменял.
— Да просто… мне показалось немного странным, что она, абсолютно никого не опасаясь, побежала прямиком туда. Она ж еще тут не ориентируется, и вряд ли хорошо знает те места. Наверное, ей кто-то показал, куда идти.
Лекс насмешливо изогнул одну бровь, наблюдая за изменениями лица своего друга — из просто хмурого оно превратилось в грозовую тучу.
— А, кстати, — вдогонку мужчине крикнул Лекс, — на ней прозрачное розовое платьишко!
— Иди ты в задницу! — И Ринслер принципиально развернулся на ходу, чтобы показать своему надоедливому другу неприличный знак рукой.
Лекс в ответ лишь усмехнулся и покачал головой.
Нашли кого обманывать.
Ринслер размеренным шагом прошелся вдоль всего восточного коридора, свернул в темный и ничем не примечательный тоннель. Прекрасно слыша, как каждый его шаг отдается гулким эхом от каменных стен, ступал нарочито сильно. Пускай слышит. Пускай знает, что снова проиграла.
Мужчина дошел примерно до середины тоннеля, остановился, покачнулся на носках и за шиворот извлек из небольшого углубления в стене наглую девчонку.
Эва вскрикнула и, поняв, что произошло, зло зашипела:
— О, Берегини! Да есть в этом подземном лабиринте хоть одно место, где я смогу просидеть хотя бы больше двадцати минут!
— Нет, и ты это прекрасно знаешь.
Ринслер любимым своим приемом прижал ее к стене. Теперь это становилось уже просто каким-то особенным движением, которое могли понять только они двое. Просто потому, что мужчина никогда не позволял себе грубости, только аккуратно показывал, что сильнее. А Эва никогда не сопротивлялась.