Рассказы и повести дореволюционных писателей Урала. Том 2
Шрифт:
Голодная лошадь, которую никто не позаботился накормить, с большим рвением побежала домой. Катя не видела ни великолепного леса с яркозелеными просветами, ни прозрачно-голубых теней, которые лежали в колеях дороги, тянулись от деревьев и наполняли глубокие овраги, ни золотисто-зеленых вершин, уходивших в синеву неба, ни внезапно открывавшихся далей, подернутых прозрачной мглой. Она вся была погружена в свою душевную смуту. Все происшедшее казалось ей таким чудовищным и бессмысленно жестоким, что она гнала от себя мысли,
XI
На другой день на заимку Агатова приехал Светлицын. Он почему-то не сразу вошел в дом и долго говорил на дворе с кучером Тимофеем.
– - Дома ли барин?
– - спросил он, наконец.
– - Дома, дома. Вот он идет.
Павел Петрович очень обрадовался гостю.
– - Вот кто!.. Иван Петрович!.. Очень рад, очень рад,-- заговорил он.-- А что на свете-то делается, а?.. Ведь это ужас!.. жить нельзя!.. А Катя вас ждет. Она у себя, идите к ней. Что-то она нездорова или хандрит...
Светлицын побежал в дом. Катя, очень бледная, встала ему навстречу и молча подала руку.
– - Ну что?
– - спросила она.-- Что еще нового произошло? Расскажите.
Светлицын стал рассказывать. Нового, действительно, было много. Пострадало до шестидесяти человек, и все беднота. Некоторые из эпизодов были очень комичны, но вместе с тем и ужасны.
– - Что же теперь делать?
– - спросила Катя.-- Не мешало бы сообщить генералу Полянскому, который, кажется, один ничего не знает: он должен вступиться, если он человек порядочный.
– - Да, да... Это мысль!..
– - Поезжайте к нему, поезжайте сейчас же... пожалуйста.
Катя говорила нервно, точно сквозь слезы. Никогда Светлицын не видал ее такой и смотрел на нее с недоумением.
– - Что же... пожалуй. Я вечером его увижу и расскажу.
– - Нет, не откладывайте. Поезжайте сию же минуту. Я очень прошу вас об этом.
– - Хорошо, хорошо. Но вот что, моя дорогая...
Катя вся вздрогнула, выпрямилась и еще больше побледнела.
– - Не говорите так... нет, нет, не нужно!
– - с болезненным усилием произнесла она.
– - Почему?.. Что с вами?..
– - Ничего... Я случайно видела вас вчера с Анной Ивановной. Не будемте говорить об этом...
У Светлицына потемнело в глазах и, чувствуя, что он весь холодеет и пол колеблется у него под ногами, он схватился за спинку стула. "Боже, какой ужас!" -- подумал он, видя перед собой, как во сне, бледную, болезненную улыбку Кати. Он сделал движение, хотел что-то сказать, но Катя с испугом замахала руками.
– - Молчите, не говорите. Не нужно, не нужно ничего. Это все кончено. Поезжайте к генералу...
– - Выслушайте меня...
– - Нет, нет!.. Не сейчас!.. Ради бога!-- закричала она, и чувствовалось, что еще минута, и с нею начнется припадок.-- Ради бога, поезжайте... уходите...
Светлицын, будучи не в
Прискакав в завод и бросив лошадь, он побежал в господский дом на половину генерала.
– - Дома?
– - спросил он у сидевшего в передней лакея.
– - Дома-с. Из музея сейчас вернулись, завтракать собираются.
Светлицын вбежал на лестницу и без доклада вошел в кабинет.
– - Извините,-- обратился он к изумленному его внезапным появлением генералу,-- мне нужно по очень важному делу...
– - Чем могу служить? Присядьте,--отвечал Полянский с холодной учтивостью.
Светлицын сел и тотчас же возбужденно и торопливо заговорил. Генерал с тем же холодным изумлением на лице уселся против него и стал слушать. Однако после первых же фраз он обнаружил явные признаки испуга и тревоги: он густо, пятнами, покраснел, потом побледнел и, судорожно передернув плечом, дрожащей рукой потянулся за папиросой. Только под конец, очевидно, придя к какому-то решению, он овладел собой; глаза его прояснились, на лице заиграла снисходительная улыбка.
– - Да, да,-- сказал он, когда Светлицын умолк.-- Все это очень странно... и очень характерно. Но зачем вы это мне рассказали?
– - Чтоб вы прекратили это беззаконие...
– - Прекрасно... но каким образом?.. К несчастию, я не имею ни малейшего права. Я совершенно бессилен. Да и так ли оно, как вы рассказываете? То есть я хочу сказать, можем ли мы положительно утверждать это? Дыма без огня не бывает, стало быть, что-нибудь было еще. А этого вполне достаточно, безусловно-с.
– - Вам стоило бы сказать только слово... хоть тому же Конюхову...
– - Гм!.. но при чем тут Конюхов? То есть, опять-таки с формальной стороны... И по какому поводу я мог бы заговорить с ним об этом?.. Согласитесь, что это было бы и неловко, и неудобно.
– - Да вы попробуйте только, намекните, этого достаточно.
– - Допустим. Но ведь, если Конюхов не совсем младенец, он постарается отстранить всякое участие свое в этой истории. Да и вообще этот анекдот настолько щекотлив и касается таких струн, что не лучше ли оставить его в покое?.. При том же ведь и не потерпят нашего вмешательства. Я же, поверьте мне, здесь только частный человек -- не более, и никакой власти не имею. Извините, я тороплюсь,-- прибавил генерал, поднимаясь с места.