Расследует Максимилиан Хеллер

Ковен Анри

– Но, месье, – ответила красивая молодая девушка со светлыми волосами, – наши матери так просят вас об этом.

–Да, да, месье, расскажите им, – взмолилась моя кузина, присоединяясь, – дамы немного устали, и им необходимо маленькое развлечение.

– Ваше малейшее желание – для меня приказ, мадам, – ответил Робер маленькой королеве бала. – Я начинаю немедленно!

– Ах! – воскликнул радостный хор.

И все эти прелестные глазки заблестели от удовольствия, настолько привлекала их тема бандитских историй.

– Но, по крайней мере,

мадмуазели, – начал Робер, – не ждите комедийных разбойников из оперных сцен, с остроконечными шляпами, которые украшены перьями, в мягких сапогах и с вощеными усами. Клянусь, душа моего персонажа далека от поэзии. Этот преступник был грубым, вульгарным человеком. Этакий не приглаженный медведь, закутанный в широкий плащ, украшенный мехом. Свое лицо он скрывал под большим шарфом и натянутой на глаза шляпой. В прошлый четверг я случайно оказался на Университетской улице часов в десять вечера. Меня насторожило то, что я вдруг почувствовал, что за мной кто-то следует тяжелой и неровной поступью, как вдруг незнакомец схватил меня за руку.

«Не двигайтесь, и не зовите на помощь, – быстро сказал он мне тихим голосом, – сопротивляться бесполезно, кроме того, я не хочу причинить вам вред».

Я попытался вырваться, но мощная рука незнакомца сжимала крепко мою руку.

«У меня к вам небольшая просьба, – продолжил странный человек, – я знаю, кто вы и знаю, что у вас есть большое состояние, не одолжите ли мне пятьсот франков?»

«Чума на вас! Уходите туда, откуда пришли! – ответил я своему разбойнику, которого принял за сбежавшего из Бисетра^[17]пациента. – Откуда у меня такая сумма?»

«А как же часы за пятьсот франков, которые вы купили позавчера в Пале-Рояль^[18] и бриллиантовая булавка в тысячу франков, которую ваша тетя Урсула подарила на Новый год?»

Я был ошеломлен и подумал, что кто-то просто решил меня разыграть.

«Не тратьте время понапрасну! – резко сказал разбойник. – Сначала я хотел только пятьсот франков. Но раз вы такой несговорчивый, то отдавайте мне часы или булавку».

Тут я услышал шум приближающегося экипажа.

«Вы не получите ни гроша! – решительно сказал я. – А если вы сейчас же не исчезните, то будете иметь дело с полицией!»

«О, полиция! – ответил громила, грубо рассмеявшись. – Я хорошо знаю, как они работают. Прежде чем они отзовутся на ваш крик, я уложу вас тут. Я не шучу. Делайте, что говорю!»

Экипаж приближался к нам на большой скорости. Мой противник с тревогой огляделся. Он отпустил мою руку, и я мельком увидел у него кинжал. Но прежде чем он успел нанести мне удар, я толкнул его плечом в грудь, от неожиданности бандит потерял равновесие и упал на кучу булыжников с ужасными ругательствами. Надеюсь, удар пришелся ему по почкам. В этот момент мимо нас пронеслась на полной рыси лошадь с экипажем, поднимая облако пыли. Это отвлекло разбойника и позволило мне быстро ретироваться с места нападения.

За рассказом моего друга последовал счастливый взрыв

смеха. Его со всех сторон хвалили за мужество и присутствие духа, которые он проявил в этой сложной ситуации.

В разгар этого хвалебного хора внезапно раздался резкий голос старой девы, усыпанной драгоценностями. История произвела на нее сильное впечатление.

– Это ужасно! – испуганно произнесла она, поднося нюхательные соли к своему длинному носу. – Грабеж прямо на улице Парижа! Я живу на Университетской улице. О, Боже! Теперь я буду бояться выйти из дома!

Гостям удалось кое-как успокоить старуху, хотя она и близка была к нервному срыву. Начались танцы, прервавшись лишь на мгновение, и бал снова пошел своим чередом.

Я подошел к оранжерее. На пороге последнего салона стоял Максимилиан Хеллер.

– Все в порядке? – спросил я его.

– Виксон ужасно жульничает, – тихо ответил философ.

Затем он поспешил пригласить мою кузину на танец, чтобы в ближайший час она не заметила его отсутствия.

Я вошел в оранжерею. Вокруг игрового стола стояло несколько мужчин, неподвижно смотрящих на зеленое сукно. Я присоединился к любопытным. Через десять минут англичанин протянул свою большую руку к куче золота и с невозмутимым видом сунул ее в карман.

Его партнер встал. Он был ужасно бледен. Я услышал, как он прошептал на ухо доктору Виксону:

– Я буду иметь честь доставить вам недостающую сумму до полудня, месье.

Зрители с удивлением переглянулись. Один из них сказал мне:

– Это уже пятая раздача, которую он проиграл. Доктор играет дьявольски хорошо, до сих пор никто не смог у него выиграть.

Виксон огляделся своими маленькими серыми глазками, которые блестели, как карбункулы, и голосом, полным торжествующей гордости, спросил:

– Итак, месье, кто-то хочет занять место проигравшего? Надеюсь, найдется смельчак, который не позволит мне выигрывать всю ночь? Наверняка, кто-то захочет взять реванш!

В толпе возникло замешательство.

– Давайте же! Кто готов сыграть против меня? – повторил доктор.

– Я готов, месье, – сказал глубокий голос.

Толпа отступила, и появился Максимилиан Хеллер. Он был очень бледен. Его глаза полыхали недобрым огнем из-подо лба, скованного напряжением. В этот момент он напомнил мне того дикого и возбужденного человека, которого я увидел в первый день нашего знакомства.

Одна из элегантных дам посторонилась, пропуская защитника Герэна к столу.

Англичанин слегка нахмурил рыжие брови, но искусно скрыл свое удивление и разочарование за натянутой улыбкой.

– Я надеюсь, месье, вы будете достаточно хороши, чтобы преодолеть невезение, преследующее игроков до сих пор.

Максимилиан ничего не сказал, но бросил на своего противника взгляд, такой холодный и проницательный, что тот не выдержав его, моргнул. В глазах доктора отразилась некоторая тревога. Затем философ взял карты в свои тонкие руки, перемешал их, внимательно изучил и отсчитал одну за другой.