Расследует Максимилиан Хеллер

Ковен Анри

Он неуверенными шагами подошел к кровати и, подняв маленький фонарь, который держал в руке, внимательно посмотрел на лицо старухи. Его лоб внезапно прояснился, и он вздохнул с облегчением.

Лже-Керген явно посчитал женщину мертвой, и ее смерть спасла его от нового преступления. Он взял ее ледяную руку, поднял и позволил ей упасть. Затем мужчина приложил ухо к ее мраморной груди, медленно выпрямился, снова посмотрел на свою сообщницу со странной улыбкой и вышел из комнаты так же тихо, как и пришел.

Когда

он поворачивался лицом к окну, то я отчетливо увидел длинную иглу, воткнутую в обшлаг его халата, сияющую в свете фонаря.

На следующий день мой ужасный хозяин хотел, чтобы я подал ему обед. Хотя я был измучен эмоциями прошлой ночи, мне ничего не оставалось, как повиноваться, опасаясь вызвать лишние подозрения.

Во время еды он украдкой и часто осматривал меня. Его пронзительный взгляд, казалось, исследовал тайны моей души. Когда Керген собирался выйти из-за стола, кто-то постучал в дверь. Я пошел открывать.

Это был старый садовник Ив. Он принес письмо, адресованное Бреа-Кергену. Я посмотрел на конверт. Письмо пришло из Ренна. Мой хозяин нетерпеливо распечатал его. Когда он это сделал, я незаметно прошел за его спиной. Внизу письма я заметил крупную подпись со сложным рисунком и решил, что это подпись нотариуса. Злодей дважды внимательно прочитал послание, затем медленно поднялся и направился к двери.

Когда он приблизился ко мне, то выглядел несколько нерешительно. Казалось, он собирался заговорить, но, очевидно, решил, что лучше будет сохранить молчание, потому что резко повернулся спиной и ушел.

Это было как раз тогда, когда я потащился к стене сада, чтобы передать Жану-Мари письмо, которое написал вам сегодня утром. Возвращение из этой экспедиции заняло больше получаса и истощило все мои оставшиеся запасы энергии. Вдруг я заметил старого садовника, который грустно смотрел на медведя Жако.

Я тихонько подошел к нему. Он не услышал моего приближения.

– Бедняжка, – бормотал садовник, держа свирепое животное за маленькое золотое кольцо, прикрепленное к его бархатистому уху, – ты будешь по-настоящему несчастен целых три дня. Хозяин запретил мне давать тебе еду, пока он не вернется.

– Что? – переспросил я, кладя руку старику на плечо. – Месье Бреа-Керген уехал?

Старый идиот громко вскрикнул.

– Иисус мой Спаситель! – воскликнул он, стряхивая мою руку. – Хозяин сказал мне не говорить вам. Или это палка! Палка!

Он побежал, подняв одну руку к небу, а другую нес на плече, как будто заранее предчувствовал обещанное ему ужасное возмездие.

Истина прояснялась для меня в течение всего дня.

Это письмо, полученное утром, вызвало немедленный

отъезд моего хозяина в Ренн, чтобы он, несомненно, закончил дела наследования. Уехал он в спешке и запретил кому-либо говорить со мной о его отсутствии, так как не хотел, чтобы я почувствовал свободу действий и проводил расследования или нарушил его запрет покидать поместье.

Думаю, его чудесная проницательность открыла ему, кто я, сомнений больше не было. Но тогда почему он меня пощадил? Почему не решился избавиться от меня? Тот, кто, не колеблясь, убил бы эту несчастную женщину, которая была его женой, если бы смерть не позаботилась о ней раньше?

Вот этого я никак не мог понять.

Мои мысли прервал глубокий рык Жако. Медведь ходил в клетке взад и вперед, прижимая морду к земле и вздыбливая шерсть, рыча от голода. Я вспомнил, что именно старый садовник только что нечаянно сказал мне.

Хозяин запретил кормить Жако до его возвращения. Неужели только по возвращении он приготовит ему еду, которую тот желает? Я был недоволен этой мыслью и поклялся не оставлять зверя голодным надолго.

Медведь встал на задние лапы, качая своей большой головой и смотря на меня маленькими глазками, в которых не было ни капли нежности.

Я сделал несколько шагов к его клетке. Движения головой усилились. Он просунул лапы в решетку, как будто хотел устроить мне незабываемый прием. Золотое кольцо в его ухе было в пределах досягаемости моей руки. Я схватил его и просунул палец в кольцо, как это делал садовник несколько мгновений назад. Свирепость медведя сразу исчезла. Он закрыл глаза, тяжело упал на лапы и лег к моим ногам.

Теперь я знал, как приручить Жако, что было уже важным моментом в мою пользу. Отсутствие хозяина оставило мне как минимум три дня свободы. У меня было более чем достаточно времени, чтобы провести поиски, которые я планировал.

Но в тот момент я был еще настолько немощен, что решил отложить все на следующий день. В моих силах было только подняться на два лестничных пролета и броситься на кровать. Я не мог даже дойти до комнаты больной женщины, чтобы убе­дить­ся, что ее каталептический сон не уступил место смерти.

Было три часа дня. Я крепко заснул и проснулся только в пять часов утра. Моя лихорадка спала, а разум прояснился. Я почувствовал необычайную силу во всех конечностях. Думаю, что вера в скорое решение загадки, очень помогла выздоровлению. Я с нетерпением ждал рассвета. Как только первые холодные лучи зимнего солнца проникли в блестящие от инея оконные стекла, я встал и быстро оделся.

Моей первой задачей было зайти в комнату, где лежала сообщница бандита. Там царил тот же ледяной покой, та же тишина, та же бесстрастность, что и раньше. Затем я вышел из комнаты и пошел во двор.