Расследует Максимилиан Хеллер
Шрифт:
Мы доехали до конца каштановой аллеи. Я спрыгнул с лошади и помог спуститься Жан-Мари на землю.
– Вот, – сказал я ему, – отдай это старику Клоду за аренду его лошади, а это оставь себе. Если ты хорошо сделаешь то, что я попросил тебя, то получишь десять серебряных монет, подобных этой.
Ошеломленный ребенок разразился потоком благодарности и заверений в преданности делу. А я тем временем, направился в поместье.
Глава X.
Суд первой инстанции по Локневинену
Канцелярия судебного следователя
Прошлой ночью был ужасный шторм. Дул очень сильный ветер, и снежинки, гонимые ураганом, влетали в окно, падая мне на лицо.
Было семь часов вечера, когда я добрался до своего наблюдательного пункта. Мои глаза постепенно привыкли к темноте, и я смог различить сквозь снежную завесу и мрак железные ворота сада. Жако бродил, зловеще воя. К счастью, мне удалось украсть из кладовой большой кусок мяса и бросить ему, чтобы он успокоился.
Время шло медленно. Каждая минута казалась столетием. Меня охватила ужасная тоска. Я мысленно обдумывал план поимки бандита и находил в нем несовершенства. Это настораживало меня, не хотелось бы, чтобы убийца снова ускользнул от правосудия.
Что, если он не вернется? Предположим, его поездка была просто уловкой, чтобы отвлечь подозрения… Возможно, вместо того, чтобы поехать в Ренн, он выбрал Брестскую дорогу. И пока я жду здесь, чтобы схватить бандита в его логове, он, должно быть, уже на судне пересекает океан.
Все эти мысли заполонили мой разум и сделали еще более мучительными долгие часы ожидания.
Часы пробили десять. Внезапно мне показалось, что я вижу сквозь темную ночь слабый мерцающий свет, медленно приближающийся и оставляющий след на снегу в саду. Я высунулся из окна, чтобы лучше рассмотреть все, но свет исчез.
«Это была галлюцинация», – сказал я сам себе и вздохнул от разочарования.
Но мои глаза были прикованы к тому месту, где пропал свет. Казалось, что темнота там была более густой, я даже смог различить темное пятно на снегу.
Затем это пятно как будто разделилось на две части.
«У него есть сообщник, – подумал я, – все потеряно».
Продолжительное рычание достигло моего уха и успокоило меня. Сообщником был Жако, только что поздоровавшийся со своим хозяином. И вскоре после этого я снова увидел, как тусклый свет фонаря начал движение.
Он двигался до двери внутреннего дворика и дошел до угла, где находилась медвежья клетка.
«Лже-Керген собирается проверить, выполнен ли его приказ, –
В конце концов, свет снова двинулся по направлению к дому. Вскоре я услышал, как входная дверь закрылась с едва заметным шумом. Именно тогда я взял лампу, которую спрятал за занавесками своей кровати, вытянул руку из окна и трижды поднял ее, подав условленный сигнал.
Я подождал несколько минут. Мое сердце билось достаточно сильно, чтобы выскочить из груди.
«Только бы Жан-Мари был на своем посту», – подумал я про себя, повторяя сигнал.
Среди грохота бури стал слышен протяжный рев, он доносился в направлении холма Ла Лавандиер. Такой же глухой и длинный звук был слышен еще четыре раза.
Затем со своего высокого наблюдательного поста я увидел, как красная ракета прочертила светящийся путь в воздухе с точки примерно в лье от меня. Это был условный знак, который мы согласовали с судебным следователем, ждущим в одной из гостиниц Локара.
Я закрыл окно и погасил лампу. Теперь мне нужно было убедиться, что бандит действительно вернулся домой. Поэтому я наощупь вышел из своей комнаты, держась вдоль стен. Мне надо было проверить, есть ли кто-то в комнате Кергена.
В тот момент, когда, подойдя к концу коридора, я поставил ногу на лестницу, на первом этаже послышался шум закрывающейся двери, и в то же время медленный и неровный шаг отразился гулом в тишине ночи. К счастью, я принял меры предосторожности, сняв обувь, и смог беззвучно вернуться в свою комнату.
Я проскользнул в кровать, натянул одеяло до подбородка и притворился спящим. Примерно через минуту ночной гость, не останавливаясь у дверей моей спальни, проследовал дальше по коридору. Он осторожно открыл дверь комнаты своей сообщницы. Чуть позже я услышал, как он возвращался после посещения «мертвой женщины».
Затем преступник тихо вставил ключ в дверной замок, открыл дверь и подошел к моей кровати. Я чувствовал слабый свет фонаря на моих закрытых веках. Он обошел комнату за несколько мгновений, видимо, обыскивая. Затем я услышал, как закрылась дверь, и подумал, что Лже-Керген только что вышел из моей спальни. Однако, как я не прислушивался, не смог уловить звука шагов по коридору.
Воцарилась глубокая тишина, прерываемая только порывами ветра. Я оставался в постели, боясь, что «хозяин» может вернуться. Вдруг я почувствовал, как под одеяло проскользнула рука, сжала мою правую ступню как в тиски, и в этот же момент ощутил резкий укол в пятку.
Я громко вскрикнул и потерял сознание.
Эта слабость, вызванная удивлением и нервным перенапряжением, спасла мне жизнь, потому что убийца, увидев меня бледным и безжизненным, решил, что я мертв.