Рассвет мертвых

Райтерман Лана

Когда я начала приходить в себя, то оказалось, что это не карлик, а горбун связывал меня. У него было красивое лицо как у героя-соблазнителя: восточный разрез глаз, чувственные губы и короткая бородка. Но не так сильно портил его красоту горб, как злое выражение лица. На миг горбун задумывался, и его лицо становилось влюблено-страстным. Любой малозначительный шум возвращал горбуна к злому настроению.

Пока горбун пыхтел над узлами, в комнату прошла босоногая ведьма. В длинных разрезах темного платья мелькали упругие бедра. Легким шагом она оказалась у плиты и бросила в котел траву. Зелье

забурлило. Рукой направляя к себе запах, ведьма вдохнула его и повернула к горбуну белое лицо.

— Игорь, принеси волчьи ягоды, — прозвучал ее мягкий, но повелительный голос.

— Я уже приносил, моя госпожа.

— Мне нужно еще!

Недовольный горбун покинул комнату. Красноволосая ведьма бросилась ко мне и села на пол, сложив руки у меня на коленях.

— Очнулась?

Я мотала головой, приходя в себя. Запах зелья отрезвлял и одновременно одурманивал. Мир перестал прыгать перед глазами, но упорно пытался завалиться набок.

— Отпустите меня.

— Не могу. Мне нужно закончить свою коллекцию, а недостающий в нем элемент — это ты.

Ведьма подскочила к полке над плитой и раздвинула шторки. На полке стояли восемь пузырьков с разноцветным содержимым. Что же на самом деле было внутри, я не могла даже предположить. Ведьма бережно взяла розовый пузырек.

— Двадцать один грамм чистого знания. Крошечная душа ценою золота всего мира. А золото — это власть, — вкрадчиво шептала она. — Интересно узнать, что ждет тебя после смерти? Ничего. Твоя душа рассеется, а ветер развеет ее по миру. Нет ни рая, ни ада. Есть только наш мир живых, а мертвые живут среди нас.

От ее слов я проснулась. Хоть тело было связано, я все равно старалась выбраться. Ведьма опять подбежала ко мне, присела, обняла за ноги и поцеловала колено. Пунцовые губы оказались холоднее льда. Сухие слабые руки липли к моей теплой коже. В ее объятиях я замерзала. Пыталась оттолкнуть ее, но веревки не позволяли хотя бы чуть-чуть пошевелиться. Ведьма подняла ко мне белые светящиеся глаза.

— Я чувствую твою трепетную душу. Полно, нажилась ты на воле. Впитала свет и любовь. Отжила лучшие года молодости, а после старость не захочется встречать. К чему гнить в могиле, когда ты можешь обогатить меня. Тебе интересна моя коллекция? Она состоит из душ людей, умерших разными смертями. Они утопились, сгорели, умерли от голода, насилия, проклятья или убили себя сами. Какую душу всего труднее добыть? Человека, который умер естественной смертью, от старения. Редкий человек умирает от дряхлости. Но тебе, милая птичка, досталась самая легкая смерть — отравление.

Она говорила, но я не могла верить ее словам. И как она сама могла верить в эту чушь? Безумный мир. Сумасшедшая женщина. Наверно, это не было реальностью, и я продолжала видеть сон.

— Душу трудно поймать. Нужно быть рядом с человеком в момент его смерти и осторожно поймать во флакон его душу. Твоя душа приобретет зеленый цвет после выпитого яда. Когда я соберу коллекцию, то заточу ваши души в камни. Какой хочешь камень? При отравлении я предлагаю зеленую бирюзу.

— Нет, это чепуха. Ерунда. Я не верю! Отпусти меня, ненормальная!

Ведьма подскочила к котлу. Зелье закипало. Она помешала и попробовала на вкус.

— Верь

хоть в бога, черта или другого лешего, мне не интересно.

Вошел горбун и принес большой веник травы с красными ягодами. Ведьма оторвала маленькую веточку и бросила в котел.

— Чего еще желаете, моя прекрасная королева? — спросил горбун лестным голосом.

— Пошел прочь, не мешайся под ногами!

Ведьма, проходя мимо, толкнула его коленом в горб. Игорь сделал злое лицо и, тихо ругаясь, сел в уголке на свой веник. Его ворчание ведьма прервала одним презрительным взглядом. Она ходила по комнате, собирая из запасов нужные ингредиенты, и не переставала рассказывать о себе.

— Моя ученица Роберта давно ждет подарка. Я обещала ей подарить камни душ, но не все собрала души. Той ночью удалось добыть душу вампира, а о последней я и мечтать не могла. Думала, что придется заманивать в деревню человека или же наведаться в соседнюю. Но птичка прилетела сама.

Ведьма освободила мне одну руку и раскрыла ладонь.

— Такова наша судьба. Не смей сопротивляться ей. Она догонит и будет только хуже. Посмотри на свою линию жизни. Она резко обрывается.

Она сжала мою руку, от чего я вскрикнула.

— Игорь, возьми у нее кровь.

Я кричала с такой силой, что надрывалось горло. Свободной рукой отбивалась от горбуна, но он грубо схватил ее и приложил нож к коже.

— Закрой рот, — зло ворчал Игорь. — Что за дикие вопли?

Мерзкая ведьма стояла у меня за спиной, гладила по плечам и целовала.

— Тише, тише, моя девочка. Ты можешь разозлить Игоря.

Горбун вонзил нож в левую руку и жестоко резал кожу от запястья к локтю. Из рваной раны хлынула кровь. Теплая жидкость заливала мне ноги и испачкала руки Игорю. Ни ведьму, ни горбуна не останавливали мои крики. Ведьма закрывала мне рот ладонью и шептала, пока Игорь собирал кровь:

— Чувствуешь, как пахнет свежая кровь? Даже я не могу устоять перед этим ароматом. Нектар жизни, напиток дьяволов. Прольются реки для измученных жаждой! Ибо простили их, но не небо, а преисподняя. К чему ползать в ногах апостолов и терпеть унижения, когда можно встать на ноги и быть наравне с дьяволом? Так он низко пал для рая или возвысился для ада? Решает не всемогущий бог, нет-нет. А человек. Судьба мира зависит от его скромного суждения. Одно слово — нет, и в тот же миг рухнули небеса. Загорелось чертово пекло синим пламенем, и перестало существовать. Когда рождается грех? В минуту веры. Прими законы божьи, внемли его запретам и появится соблазн. Ты просишь о пощаде, значит, веришь, в спасение. Видишь, как легко ты ошибаешься! Одна вера может творить с человеком такие чудеса. Но я сделаю тебя мученицей, и ты станешь почти святой.

— Готова, Марселина.

Ведьма отобрала у него нож и слизала кровь с лезвия.

— Моему любовнику понравится. Жаль, тебя нельзя оставить.

Я надрывалась от слез, умоляя отпустить. Горбун, злясь и ревнуя, схватил мою раненную руку и привязал к спинке стула. Я не могла терпеть боль и кричала, пока голос не стал гаснуть. Крики перешли в плач. Не имея сил, я тихо скулила и больше не боролась.

Марселина опять порхнула к котлу. Она наполнила склянку зельем и поднесла ко мне.