Рассвет мертвых

Райтерман Лана

— Пей, милая.

Я мотала головой, чтобы у нее не получилось вылить мне в рот свою гадость.

— Марселина, позволь я помогу, — просил горбун, хватая меня за шею. Но ведьма зашипела на него.

— Ты все испортишь! Вон! — Игорь отошел, и Марселина опять стала ласковой. — Мне нужна смерть от отравления, а не насилия. Пей, сладкая. Разреши мне облегчить твою боль. Я заберу себе твои печали. Ты вновь увидишь свет, расправишь крылья и устремишься вверх. Один глоток отделяет тебя от свободы. Слушайся меня. Я не могу заставить тебя захотеть. Пей и закончатся

страдания.

Я позволила ей. Уставшая и измученная я поверила ее словам. Она взяла меня за подбородок и поднесла флакон к губам. Зелье стекала по стенкам прозрачного сосуда, но мы услышали шум и рука ведьмы дрогнула. От звуков я очнулась и начала звать на помощь. Марселина опять закрыла мне рот.

— Игорь, кто там? — злобно шептала ведьма.

— Проверить?

— Не пускай их сюда, я не закончила!

Игорь не успел подойти к двери, как в комнату попытались ворваться. Замок выдержал атаку. Горбун начал загромождать вход мебелью и бочками, расставлял препятствия и вооружился ножом. Марселина тем временем пыталась скормить мне отраву. Одной рукой она открыла мне рот, но я укусила ее за пальцы.

— Пей быстрее!

Ей удалось вылить половину, но часть пролилась. Горький яд, попавший в рот, жег язык. От нескольких капель я начала чувствовать изнеможение. Ведьме этого было мало. Разозлившись, она сорвала ковер со стены, за которым оказалась низкая дверь в тайную комнату. Марселина отвязала меня от стула и на руках понесла в тайник. Она еле успела закрыть за собой дверь, как в комнату кто-то ворвался, подняв пыль. Игорь кричал, отвлекая нападающих. Но его быстро обезвредили, и стало намного тише. Преследователи пришли по ведьмину душу.

Тайник оказался еще теснее. В ней совсем не было света, и ведьма двигалась на ощупь. На полу она что-то искала.

— Еще немного, птичка. Здесь есть подпол. Там нас никто не найдет.

С каждой минутой тело слабело. Я пыталась отползти от ведьмы к двери. Но Марселина, продвигаясь вперед, тащила меня за собой. Наконец-то она нащупала кольцо в доске пола и отодвинула ее. Сбросив меня в яму, Марселина прыгнула за мной и задвинула доску. Шум в соседней комнате возобновился. Преследователи выбили дверь и ходили над нами.

Я понимала, что спасение было близко. Стараясь создать шум, я начала брыкаться. Марселина бесшумно боролась со мной. Ее белые глаза мелькали во тьме. Возбужденная тем, что ее скоро обнаружат, ведьма схватила мою руку и впилась когтями в рану. Я закричала от боли. Марселина вылила остатки яда и поцеловала в губы, чтобы я не смогла выплюнуть яд.

Наверху вспыхнул свет. Марселина злобно шипела и дралась. Ее голос становился все тише и тише, будто она удалялась от меня. Наступал долгожданный покой. Только свет мешал, но не так уж он меня сильно беспокоил.

Я отвернулась, чтобы уснуть. Но голоса вновь появились. Они пытались разлепить глаза, ослепляли светом. Давили на живот. Сунули пальцы в рот, отчего меня вырвало. Куда-то волокли и тащили. Я сопротивлялась им. Но меня хватали за руки и поили жижей, которой я захлебывалась и плевалась. Мучили долго,

пока мне не стало жарко. Меня начало знобить, трясти, и вдруг я упала в ночь.

Жаркая и прохладная. Открыла глаза, но я видела смутно, и мир кружился перед глазами. Казалось, что мне привиделся кошмар, и проснулась среди ночи из-за него.

Черное небо бережно играло однобокой луной. Оно перекидывало диск блестящим звездам. Те не успевали ловить и, кружась бумерангам, луна возвращалась в руки своего господина. Даже у нее был защитник. За что меня так обделило небо? Была бы рядом крепкая стена, за которой я могла бы прятаться от всех. Я бы тонула в больших ладонях, купалась в тепле его солнца. Подари мне день! Взамен я расплачусь верностью. Будет мало, возьми жизнь. Только я устала быть беззащитной. Спрячь меня в своем гигантском карман на груди и носи с собой.

Как прикольный брелок. Или сувенир.

Отчего-то кожа на руке заныла. Я потрогала то место и впала в ужас. На руке зияла черная глубокая расщелина. Ум помрачился и я закричала.

— Тихо, Грета, пожалуйста, — зашептал успокаивающе нежный голос. — Сейчас ночь, успокойся.

Роберта обняла меня и прижала к кровати. Я была в ее спальне, но не чувствовала себя в безопасности.

— Я не могу вынести этого кошмара!

Голова полнилась безумием. Шальные мысли стреляли вхолостую, пугали разум и еще больше меня. В поле зрения попало открытое окно. Бежать! Разбить стекло и вырваться из плена. Домой, домой, где крепкие надежные стены, глубокий погреб — укромное место от враждебных ведьм. В моем прочном логове не прольется кровь и не войдет смерть. Она приходит к тем, кто ее зовет. Но не ко мне. Я переживу ее, пусть сгинет в пропасти ада вместе с теми, кого сожрала. Отрублю ее холодные безжизненные руки, чтобы не прикасалась ко мне. Выбью зубы и она не вцепится в меня. Конец. Конец всему. Я убью смерть.

Роберта силой уложила меня и накрыла одеялом.

— Спи, пожалуйста, Грета. Кошмар закончился.

Она гладила меня по голове, но страха я не с

могла сдержать и зарыдала.

Глава 6

Нам часто снятся сны, о происхождении которых мы не подозреваем. Собранные из числа прошлых воспоминаний они путаются между собой, создавая новый мир, так похожий на нашу реальность, и путая сознание. Некоторые сны запоминаются и становятся прозрением, преследуя по пятам. Как еще объяснить дежа-вю? «Это мне уже снилось!». Да, кто-то предупредил заранее о поджидающей опасности.

Так и мне что-то приснилось, но я почти не помнила. Словно это было очень давно, и отчего-то только сейчас я решила вспомнить. В памяти всплывали красные волосы и мертвые белые глаза, но, наверно, мне казалось, что это были мои воспоминания. Чьи-то чужие. Кто-то спихнул эту гадость на меня, чтобы самому не страдать. Я объясняла свои провалы в памяти разным абсурдом. Мне подходили любые объяснения, которые затыкали беспокойства. Временно становилось легче.

Но напоминал, что сны были явью, длинный шрам.