Рассвет Тьмы

Тармашев Сергей Сергеевич

– А если ты надеешься на магию некромантов, – пульсар, выскочивший из пустоты, ударил в Магический Щит Трэрга и растворился в нем, – то лучше б тебе иметь при себе что-нибудь помогущественнее того магического жезла, которым ты зажигаешь Боевые Пульсары. Против меня он слабоват.

– У меня есть и более жуткое волшебство! – пообещала колдунья дрогнувшим голосом. – Я даю тебе последний шанс, человек! Назад!

– Это хорошо, что есть что-то еще, – похвалил невидимую собеседницу Трэрг, – значит, ты не сильно огорчишься, узнав, что в жезле твоем осталось всего два заряда. Я чувствую его энергию. – Он пожал плечами и сделал еще шаг, не обращая внимания на вопли к’Зирдской женщины. – Раз уж у нас идет

такой честный поединок, то теперь моя очередь!

Он быстрым движением взмахнул мечом, занося клинок для мощного удара.

– Стой! – завопила колдунья. – Мы можем договориться! Не убивай!

– Где-то я это уже слышал, – хмыкнул Трэрг, – но ты права, договориться мы можем. Ты прямо сейчас укажешь мне путь в Запретные Земли, и за это я тебя не убью.

– Не смей упоминать об этом вслух! – испуганно вскрикнула колдунья. – Еще…

– …накличешь на себя Ее внимание, – закончил за к’Зирдиху шаман, – знаю-знаю. Считай, что на тебя я ее внимание уже накликал. – Он вновь замахнулся мечом.

– Я скажу! – торопливо согласилась колдунья. – Не убивай!

– Говори, – Трэрг вновь пожал плечами, опуская меч, – только сделай милость, покажись. Не люблю, когда не смотрят в глаза, постоянно кажется, что пытаются обмануть.

– Нет! – огрызнулась колдунья. – Слушай так! Я говорю, ты уходишь и больше не убиваешь моих детей!

– Не пойдет, – шаман покачал головой, – твои дети напали на меня первыми. Но они мне не нужны. А вот если потом окажется, что ты солгала мне? Будет очень неприятно. А так я наложу на тебя смертельные чары, и ты умрешь вместе со мной. Так что давай-ка, появляйся!

– Нет! – зашипела к’Зирдская женщина, и Трэрг почувствовал, как магические потоки некромантов медленно поползли в сторону выхода. – Чужеземец не может видеть Великую Чун Ин Пат!

– Правда? – расстроился шаман. – Вот незадача! – Он одним прыжком оказался перед выходом из юрты, отрезая колдунье дорогу. – Тогда мне выпала честь увидеть ее первым! Жаль только, что она явится мне без ног, но тут уж ничего не поделать!

Он взмахнул мечом и нанес удар по широкой дуге, пуская клинок у самой земли. Магический поток дернулся назад, но Трэрг шаг за шагом преследовал его, размахивая мечом на уровне ног. Очень скоро невидимая колдунья оказалась прижата к стене.

– Хорошо! – злобно выплюнула она, появляясь. Одной рукой колдунья сжимала странного вида магический жезл, другой придерживала двоих годовалых младенцев, сидящих в кармане нагрудника. – Но предупреждаю тебя, если ты прикоснешься к детям хоть пальцем, я убью тебя!

– И как же ты это сделаешь? – с любопытством осведомился шаман. – Или ты всерьез думаешь, будто я не понимаю, что, будь у тебя такая возможность, ты убила бы меня в первое же мгновение?

Он резким движением выбросил вперед руку с мечом, острие зачарованного клинка молнией прошло между младенцев и замерло на волосок от ее горла. Колдунья вздрогнула и замерла от ужаса.

– Говори, как найти Проклятый Храм, или я убью вас всех, – глаза Трэрга вспыхнули недобрым огнем, – и учти: перед уходом я наложу на тебя и твоих детей заклятье. Если путь, указанный тобой, окажется ложным, вы все сгорите заживо.

– Пусть Гремучая Праматерь сожрет твою душу, человек! – Колдунья оскалилась желтыми зубами. – Пусть великая Ратхаш иссушит твою кровь! Пусть…

Клинок шевельнулся, и она вскрикнула, пытаясь отшатнуться, почти повисая на тряпичной стене юрты. Ее рука выпустила магический жезл и метнулась к неглубокому надрезу на горле, сочившемуся свежей кровью.

– Мое терпение иссякает, – в голосе шамана сквозила лютая злоба, – у тебя есть десять ударов сердца, змееязыкая тварь! После этого я медленно нарежу звездочками тебя и твой выводок! Это не остановит великую войну, но хотя

бы немного уменьшит орду к’Зирдской саранчи!

– Тебе придется дойти до гор Доргалинда! – брызгая желтой слюной от злобы, прошипела колдунья, – когда до границы с человеческой Галтанией останется семьсот феракхов пути, ты увидишь раздвоенный хребет в форме языка Гремучей Праматери. На закате, когда солнце коснется его острия своим краем, воткни посох в песок в том месте, где язык раздваивается. В полночь найди на небе Колючку Суховея и брось взгляд от посоха туда, где падает на землю ее свет. Это и будет путь к Запретным Землям. Скачи по нему, не сворачивая, и на шестой день достигнешь Проклятого Храма! – Она перевела дыхание, с ненавистью буравя человека глазами, – а теперь уходи!

– Не так быстро, змееязыкая! – Трэрг убрал меч. – Ты забыла о залоге нашей крепкой дружбы.

Он шевельнул пальцами, и кожа на шеях колдуньи и ее детей засияла синим отливом.

– Что ты сделал? – Колдунья похолодела от страха и принялась судорожными движениями сдирать с горла ребенка магический ошейник, но ее пальцы лишь проскальзывали по светящейся коже.

– Заклятье, как и обещал, – ответил шаман, – если ты солгала, вы умрете.

– Сними! – зарычала колдунья. – Сними сейчас же, или я разорву тебя на куски!

– Как только я окажусь на земле Некроса, заклятье пропадет само. – Трэрг смотрел на колдунью недобрым взглядом. – До тех пор никто его не снимет, даже твой хозяин.

Колдунья завизжала и бросилась на шамана, пытаясь вцепиться в горло, но наткнулась на Магический Щит и отлетела назад.

– Думаешь, я не понял, что ты заманиваешь меня в ловушку? – Трэрг достал кинжал и медленно двинулся на к’Зирдиху. – Надеешься, что хозяин спасет тебя?

– Какой хозяин?! – в бессильной злобе шипела колдунья, отползая к стене от надвигающегося человека. – О чем ты говоришь, человек?!

– О некроманте, который дал тебе этот жезл и тот камень, что висит у тебя на ремне, – шаман молниеносным движением схватил к’Зирдиху за ногу и приставил к ней кинжал, – посмотрим, могут ли Дети Некроса приращивать отсеченные ноги!

– Нет! Стой! – завопила колдунья. – Я сказала правду! Некроманта нет! И никогда не было! Я украла эти артефакты с его трупа!

– Говори! – потребовал Трэрг. – И лучше тебе не солгать!

– Когда мне было шестнадцать, мой муж продал меня, чтобы покрыть долги, – торопливо рассказывала колдунья, – и я попала в караван работорговца. Несколько дней меня вели в путах, но потом я приглянулась сыну купца, что командовал воинами. Он сказал, что, если я буду ублажать его на стоянках, мне будет позволено идти без пут. Я согласилась. На вторую ночь началась песчаная буря, и я бежала. Охранники гнались за мной, но буря усиливалась, и мне удавалось скрыться. Они загнали меня к Запретным Землям, думая, что я сдамся. Но я не хотела умирать в гномьих шахтах и бежала дальше, пока не укрылась в развалинах. Охранники за мной не пошли. Я думала, что пережду бурю и выберусь из этого места, как вдруг пески разверзлись, и открылся вход в Проклятый Храм. Оттуда выбежал некромант и бросился прямо в бурю. За ним гнались другие некромосы. Они испускали в беглеца целые вереницы заклятий, и он отвечал им тем же. Необъятные стены пылающего песка взметнулись ввысь от жутких взрывов, крылья бури подхватывали их, роняя вниз раскаленные стеклянные слезы Ратхаш. Жуткая магия изорвала беглеца и швырнула его труп прямо на меня. Некроманты стали искать тело, и тогда я схватила с трупа все, что успела, и спряталась за древним обломком. Меня занесло песком, и Гремучая Праматерь отвела некромосам глаза. Меня не нашли. Я просидела в песке до ночи и бежала оттуда. Я сказала тебе правду, человек! У Великой Чун Ин Пат нет господина! Она сама госпожа этого оазиса!