Рассыпая пепел

Stroll

— Ты — благородный человек, — Фатма опять улыбнулась так, что Гарри невольно залюбовался ею, не заметив, что уголки его губ тоже потянулись вверх.

Даже сторож зачарованно осклабился, глядя на красавицу-турчанку. Все трое так и стояли, улыбаясь друг другу, пока не почувствовали, что пауза затянулась.

— Мне пора, — Фатма бросила на Гарри многообещающий взгляд и удалилась.

— Я провожу! — вызвался Тэдди и кинулся следом, позабыв о своих служебных обязанностях.

Когда шаги на лестнице затихли, Гарри сделал Гермионе знак выходить. Та замешкалась,

набивая пробирками сумку, потом, наконец, выскочила наружу, и они направились к центральному выходу.

— Как ты пробралась в аптеку? — спросил Гарри по дороге.

— Приходила на приём и осталась после закрытия. Сторож отвлёкся, я и воспользовалась ситуацией. — Гермиона зашлась в кашле.

— Ты заболела?

— Нет! Выпила настойку заунывника, чтобы симулировать симптомы.

— Чёрт! — выругался Гарри, когда увидел, что у входа на улице стоят авроры. Видимо, решили перестраховаться. — Ладно. Я скажу им, что ты приходила ко мне, тебя не тронут.

— Не надо. Не хочу, чтобы на тебя пало подозрение, — сказала Гермиона. — Лучше мне остаться здесь, пока они не уйдут.

— Тогда переночуешь в моём корпусе. Я знаю, где можно спрятаться.

*

Гарри устроил Гермиону в сто седьмой палате, которая пустовала, потому что мистера Хоупа забрали родственники на семейное торжество по случаю ста семидесятилетия самого мистера Хоупа.

— Есть хочешь? — заботливо спросил он.

— Нет, спасибо, — отказалась Гермиона. — Гарри! Ты ведь был последним, кто оставался в аптеке, что если кражу повесят на тебя?

— На меня? Серьёзно? В Мунго около пятидесяти больных, а Тэдди хлопает ушами. Ерунда, не волнуйся.

Гермиона успокоено села на кровать.

— Мне жаль, что я помешала. Я о той девушке, — пояснила она, когда Гарри вопросительно посмотрел на неё. — Удивительно красивая.

— Да, ничего такая, — кивнул он.

— Иди к ней, что тебе тут делать?

— Нет, — мотнул головой Гарри. — Не хочу.

— Да ладно, я же вижу.

— Думаешь от меня отделаться? — спросил он. — Давай, рассказывай, что у вас с Роном.

— Всё кончено, — тихо сказала Гермиона и вдруг всхлипнула. — Я застала их…

— Гарри! — вдруг послышался женский шёпот из коридора. — Ты там?

— Это Фатма, — догадался он. — Прячься.

— Что? Я никого не слышу, — удивилась Гермиона.

— Под кровать! Живо!

Гермиона шмыгнула под кровать, Гарри стянул покрывало вниз и выпрямился — Фатма уже стояла в дверях и загадочно смотрела на него.

— Ты решить здесь ночевать?

— Да… Тут тихо, и больные рядом: услышу, если что понадобится.

— Можно мне побыть с тобой?

— Э-э, я, вообще-то, устал и хотел бы отдохнуть… в одиночестве, — отказался Гарри, мысленно ругая себя за это на все лады.

— О, я сожалею, — застенчиво улыбнулась Фатма. — Я не хотеть беспокоить.

— Нет, что ты! Ты меня нисколько не побеспокоила. И… мне очень приятно, что ты зашла… проведать, — Гарри сам не заметил, как подошёл к девушке совсем близко.

— Спокойной ночи, Гарри, — ласково сказала

она.

— Спокойной ночи, — ответил он, умирая от желания прикоснуться.

— О, чуть не забыла, — вспомнила вдруг Фатма и неожиданно поцеловала Гарри прямо в губы.

Он не успел толком ответить, да вообще ничего не успел, как девушка уже шла обратно по коридору. Захотелось броситься следом, но мысль о Гермионе охладила его пыл: разве можно бросать друга в беде? Когда он закрыл дверь, Гермиона уже стояла, копаясь в своей сумке.

— Продолжим? — как можно равнодушнее предложил Гарри.

— Это действительно была Фатма? — спросила Гермиона.

— Конечно, кто же ещё?

— Ты не пойдёшь за ней?

— Нет.

— Почему?

— Потому что ты важнее.

— Правда?

— Конечно.

— Спасибо. — Она устало опустилась на кровать. — Хоть для кого-то я важна.

Гермиона наверняка не видела, как Фатма поцеловала его, иначе отреагировала бы иначе. Гарри сел рядом, изо всех сил стараясь отделаться от воспоминаний о мимолётном поцелуе.

— Ты — единственный человек, который хоть как-то интересуется моей жизнью, — с горькой усмешкой заметила Гермиона.

— А родители?

— Нет. Чары Забвения — вещь непредсказуемая. Разумом они понимают, кто я, но такой близости, как раньше, мы уже не испытываем. Увы.

— Мне жаль.

— А, — отмахнулась она, отвернувшись.

— Иди сюда, — Гарри распахнул объятия, и Гермиона доверчиво прильнула к нему.

Вдруг она заплакала — безутешно, как обиженный ребёнок, вздрагивая всем телом. Гарри стал гладить её по голове и шептать обнадёживающие слова, думая о том, что Гермионе, пожалуй, больше всех досталось во всей этой истории. У него никогда не было нормальной семьи, страдать по ней Гарри перестал ещё на первом курсе. А Грейнджеры были прекрасными, любящими родителями, и осознавать себя одинокой при живых отце и матери, наверное, очень скверно. Да и Рон, скорее всего, не добавляет позитива в её жизнь. Что он ещё натворил?

Наконец Гермиона успокоилась, лишь сидела безучастно, всхлипывая и вытирая редкие слезинки.

— Спасибо тебе, Гарри. Что бы я без тебя делала? — она повернула к нему заплаканное лицо и поцеловала в щёку. — Извини, что загрузила своими проблемами. Со мной явно не так весело, как было бы с той девушкой.

— Перестань, — сказал он. — Ты лучше всех девушек в мире.

Гермиона усмехнулась, шмыгнула припухшим носом и произнесла:

— С ней хотя бы можно целоваться без риска быть измазанным соплями.

Они вместе рассмеялись.

— Почему ты не спрашиваешь, зачем мне понадобились ингредиенты? — поинтересовалась Гермиона.

— Для сдачи экзамена в Центре подготовки колдомедиков, разве нет?

— Откуда ты знаешь? — удивилась она.

— Это странно, но… со мной кое-что происходит. — И Гарри выложил ей всё про вчерашние события и удивительные совпадения…

— Хм. Может, тебе пора к врачу? — предположила Гермиона.

— Думаешь, я спятил?

— Очень похоже. У тебя в роду не было шизофреников?