Разбитые надежды
Шрифт:
– Ты отвратителен! – капризно воскликнула она, отшвырнув расчёску.
– Ты тоже, – ласково сказал Никлаус, резко притянув девушку к себе, и прижался лбом к животу Кэролайн.
Она и сама не поняла, как ей понравился этот его жест. Кэролайн почти неосознанно стала гладить и взъерошивать светлые кудри на голове своего парня, наблюдая за тем, как он стал льнуть к ней сильнее и гладиться лицом о её ладони, наслаждаясь женской лаской.
– Никаких подарков, – шепнула она снова.
– Безусловно, – соврал Никлаус.
Оба хотели в полной мере прочувствовать этот момент, поэтому быстро замолчали, вслушиваясь только в окружающие звуки, мерное тиканье
– Мне надо одеваться, – тихо сказала Кэролайн и нехотя отстранилась от Ника.
Естественно, Клаус не послушал свою девушку и стал обдумывать подарок, потому что день праздника поджимал. Идея подарка пришла неожиданно и сама собой: не желая попадаться на глаза родителям и в особенности матери, Кэролайн пригласила Никлауса в загородный домик, где жила до смерти её обожаемая бабушка. Там она хотела заняться с ним любовью и показать любимые места детства. В одном из эпизодов разговора девушка упомянула о большой старой книге-сборнике с приключенческими рассказами и романами, что именно с этой бабушкиной книги началась её любовь к этому жанру. Вот только эта книга однажды где-то затерялась в доме, и сколько бы она вместе с родителями её ни искала, не могла найти и была очень расстроена. За день до дня рождения любимой Кэролайн Клаус поехал туда вечером и всю ночь искал ту самую книгу, и удача ему ещё как улыбнулась. Она нашлась в сарае, застрявшая в дырке, в полу, но поскольку доски его были выложены в два ряда, книга просто-напросто провалилась и застряла между ними. Толстый, твёрдый переплёт спас её от разрушения, так что книга была в весьма хорошем состоянии.
Кэролайн не могла скрыть своей радости и даже расплакалась. Она в душе хотела злиться на Клауса, но знала, что это глупо и бесполезно, ведь этот подарок стоил того, чтобы закрыть глаза на упрямство своего парня. «Вот чудак! Вот же ненормальный! Думать не хочу, где он лазил и как, чтоб найти то, что мы всей семьёй не могли отыскать не один год».
В свой праздник Кэролайн также представила Клауса родителям, а тот ещё утром познакомил свою девушку с мистером и миссис Майклсон. Чего, конечно, нельзя было сказать о школе: это было то место, где Кэролайн так и не решилась открыто быть рядом с Никлаусом и всячески противилась, когда он уговаривал её не обращать внимания, если ребята будут что-то лишнее болтать.
Приближалось Рождество – любимый праздник Клауса, который он любил вдвойне за то, что в рождественскую ночь родился любимый братик Кол.
В зимние каникулы Клаус и Кэролайн всё время куда-нибудь уезжали: то на лыжах за город кататься, то в деревенский дом бабушки Кэролайн на лесные прогулки и катания на коньках. Если не было настроения на прогулки и поездки, они долго сидели перед компьютером: Клаус обожал в Кэролайн то, что она не хныкала о том, что он «пришёл к ней только в компьютер дурацкий порубиться, а на неё вообще плевать», девушка предпочитала сидеть во время игры с ним и раздавать советы, куда лучше пойти и что сделать.
В утро перед Рождеством они сидели в комнате вместе с Колом и вырезали из бумаги украшения для окон. Все трое смеялись и подшучивали друг над другом. Клаус катал на себе то брата то девушку, а они в свою очередь развлекали его, осыпая огрызками бумаги, оставшейся после вырезания снежинок. Пол весь был усыпан блёстками, бумажками и различными фантиками от конфет, которые приносила между приготовлением разных блюд Эстер.
– Миссис Майклсон, давайте я помогу вам с готовкой! – весело спросила раскрасневшаяся Кэролайн, выбиваясь из рук Клауса.
–
– Нет-нет, это не дело, – своим привычным деловитым тоном, как в школе, ответила девушка, – вы там готовите, а мы ерундой занимаемся. Так всё, ребята, давайте-ка заканчивать: идите лучше помогите мистеру Майклсону!
– Слышали? – весело спросила Эстер, поставив руки в боки, – что вам «командир» сказал? Давайте, идите.
К середине дня пришли и родители Кэролайн, в доме началась возня и беготня, которая вдруг напомнила Клаусу детство и эту волшебную и вместе с тем волнительную ночь много лет назад. Он посмотрел на Кола, помогающего выносить стол в гостиную, и с благоговением подумал о том, как братик вырос, а ведь недавно был ещё совсем крохой.
Это время было для Никлауса маленьким раем, который он и не думал терять. Молодой человек строил планы на будущее и уже серьёзно относился к отношениям с Кэролайн. Представить, что такая идиллия может когда-нибудь рухнуть, было просто невозможно, но Клаус был слишком молод, оттого не допускал в свои мысли то, что судьба до безумия превратна.
========== 11 Глава. «Запертый внутри» ==========
Работа – дом, работа – дом, пьяные выходные, а дальше всё сначала… Никлаусу казалось, что это лето после окончания школы прошло как в тумане, ему думалось, что он живёт в закрытой намертво бетонной коробке, именуемой «Большой город». События и последствия минувшего последнего учебного года были упрятаны в сознании парня подальше от области осмысления их, потому что принесли достаточно боли и разочарований.
Сейчас Клаус работал официантом в одном из нью-йоркских ресторанов, где почти каждый день ему приходилось терпеть скандалы, устраиваемые богатыми посетителями или просто теми, кому не на кого было вылить желчь и нервные расстройства и переживания. Он со временем стал просто ненавидеть свою должность, потому что задыхался без творчества, а главное жалел о том, что не поступил в Брауновский университет. На конкурс для специальности «литература и культура» он отправил то своё сочинение о Кэролайн. Конкурс Майклсон не прошёл, а один профессор из приёмной комиссии недвусмысленно намекнул парню, что рассказ похож на «безыдейные записочки мечтательного парня» и лишён концепции и идеи, хотя язык написания прекрасен и многообразен.
Иногда под закрытие ресторана за Клаусом приезжал Стефан на «еле живом» Ford года 2000, который он купил за ящик пива у какого-то пьяного директора салона сотовой связи. Сам же Сальваторе работал в отделе зоотоваров, куда его взяли из тех соображений, что он «большой клоун» и можно взять его «чисто по приколу», авось хоть продажи поднимутся, сам Стефан, разумеется, об этом не знал. И продажи действительно стремительно поднялись, потому что до весельчака-Стефа никто не умел так театрально и вдумчиво толкать покупателю кошачий корм или клетку для попугая.
На часах было ровно одиннадцать, Клаус сонно опустил голову на сложенные перед собой на столе руки: он работал так уже шестые сутки, потому что одна из коллег ушла в отпуск, персонала не хватало, и Клаус по доброте душевной опять взял на себя всю лишнюю работу. На улице шумели автомобили, нервозно толкаясь в вечерней пробке, ругались между собой прохожие. Клаусу снился «идеальный мегаполис», в котором нет ни нервов, ни тревог, где невероятные технологии украшают его сверхновое гармоничное существование, а сам Клаус добирается домой, летя по воздуху: каким образом, он не понимал, ибо во сне всё пространно и не имеет в себе логики.