Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2
Шрифт:
– Не могу обещать со своей стороны, - честно отвечает она.
– Я могу косвенно повлиять на... вы понимаете. Но решать это будут совсем другие люди. И тут даже не в Масе дело, - она между делом приобнимает меня за плечо.
Касаясь его своей грудью.
Чёрт, где моя Цубаса.
– Мы испытываем давление, в том числе незаслуженное, сразу с нескольких сторон.
– Продолжает она.
– Есть общепринятые правила игры. Дети - вне войны. Я не уверена, что мне удастся убедить руководство закрыть глаза на такое. И вообще, ничего,
– Кога коротко касается губами моей макушки, прижимаясь ко мне на долю секунды ещё плотнее.
(Цуба-а-аса-а. Эх. Поскорее бы домой).
– Я не вижу смысла от него скрывать то, что он и так узнает, - отмахивается Садатоши.
– А вы согласитесь с тем допущением, что даже заслуженная расправа над педагогом может быть истолкована против вас? И повредить репутации перед выборами? Избиратели поймут великодушие и уважение закона, особенно с вашей стороны. Отказ от мести вполне можно выдать за вашу добровольную жертву. – Полицейский исполняет чеховскую паузу.
– А вот резня в воспитательных целях...
– он многозначительно глядит в глаза Мивако.
– Вас бы в наш избирательный штаб, - спокойно отвечает она, не меняясь в лице.
– Хороший аргумент. Постараюсь его донести без искажений. На своём месте, я склонна согласиться. Но повторюсь: решение будет приниматься не на моём уровне.
– Когда мне так говорят люди вашего уровня, я знаю: на самом деле, решение уже принято. Просто мне его сейчас не сообщают.
– Инспектор насмешливо фыркает и без тени эмоций выдерживает взгляд Мивако.
– Вы умный, - кивает она, разворачиваясь к машине.
– Так вы его до районного суда подбросите?!
– с претензией в голосе напоминает правоохранитель. – Вслед за моей машиной?
– Я думала, он и отсюда с вами?
– растерянно оборачивается Кога.
– Да, конечно. Если надо - отвезем и туда. В какой роли на этот раз?
– Свидетелем обвинения… У меня на заднем сидении - обвиняемый, с которым ваш приемный сын более чем хорошо знаком. Я бы крайне не хотел, чтобы в поездке до суда они сидели так близко друг к другу, - обозначает иронию полицейский.
– Ч-ч-ч... Да, конечно, - Мивако подхватывает меня под руку и увлекает в свою машину.
– А тут всегда в это время пробки, - подаёт голос с водительского места юрист.
– Ещё часа на полтора.
– Расскажешь подробно по поводу записи? И всего случившегося?
Первую четверть часа Мивако молчала, удерживая меня под руку и облокотившись виском о моё плечо.
Я уже был готов открытым текстом попросить её пощадить мои молодые гормоны. Слава богу, она на каком-то этапе сама сменила положение и затеяла серьёзный разговор, отвлекающий меня от интересных физиологических аспектов.
– Да нечего особо рассказывать. Ты же сама в суде всё видела, - на всякий случай, пользуясь моментом (пока она поправляет прическу обеими руками), отодвигаюсь в дальний
– Каким образом ты использовал сервер министерства обороны? Какие у нас там знакомства?
– в лоб спрашивает она.
– Я уже поняла, что твоя запись подлинная. Но можно ли с кем-то поговорить, есть ли у них возможность редактировать заливаемое...
– Тебе откровенно? Или с соблюдением приличий?
– перебиваю, не дослушав.
Самое печальное, что красноволосая предупреждала: как только моя родня вникнет, тут же начнутся разные интересные инициативы с их стороны, на эту тему. В ответ на которые она будет просто посылать матом, не глядя на чины и регалии.
Когда она мне это сообщала, попутно она ухаживала за Ю.
Выдаю это всё открытым текстом секретарше отца и отворачиваюсь.
Поскольку мы застряли в пробке, совместное нахождение в одном салоне затягивается.
Через пару минут Мивако поднимает стекло, отделяющее нас от водителя и изолирующие его от наших звуков:
– Маса, ты просто не понимаешь реальной стоимости такого канала. Это кто-то из окружения Цубасы помог? Давай по-взрослому... Семье очень нужна эта возможность. Просто скажи мне, что ты за неё хочешь?
– Я был о тебе лучшего мнения.
– Констатирую, что думаю.
– Ты вообще не понимаешь слова "нет"? Слушай, а ты сюда изначально ради меня приехала? Или - чтобы не выпустить событие из-под контроля?
– меня с запозданием простреливает одна интересная догадка.
– Иногда события прошлого не имеют значения, - идиотским философским ребусом отвечает она.
– Та возможность, о которой я не подозревала, благодаря тебе вскрылась только сейчас. Давай обсуждать её.
– Это не твоя возможность. Моя. И она была одноразовая.
Никогда не понимал этих наушников, в которых каждый второй в это время проводит большую половину жизни. Но сейчас вставляю их в уши с удовольствием, вкручивая музыку погромче.
До самого суда мы не общаемся.
***
В здании районного суда, через какое-то время.
– … вы согласны, что это было нарушение?
– Да. – Светловолосый подросток спокойно смотрит на судью. – Но я бы предложил не тасовать хронологию. В ситуации, когда мой педагог укрывает преступников, у меня нет надежды на правосудие. В той обстановке, с учётом известного, я считал: или – справедливость своими руками, здесь и сейчас. Без оглядки на закон, который не работает. Напоминаю: у Иоки Икару есть и подруги. И они потенциально тоже оказывались под ударом – сойди преступникам с рук первое…
– Они пока не признаны преступниками, - перебивает подростка адвокат обвиняемого, оперативно прибывший к началу заседания.