Реализаты
Шрифт:
– Я люблю тебя, - глупо улыбаясь, объявил Бенжи пустому экрану, зная, что Ая по-прежнему слышит его, потому что для того, чтобы слышать, вовсе не нуждается ни в оптике, ни в замкнутых электрических цепях, ни в радиоканалах.
Он ещё немного постоял, разглядывая в чёрном прямоугольнике экрана своё отражение, а затем, всё так же глупо улыбаясь, повернулся и зашагал в сторону аэровокзала, - брать напрокат очередную машину: нужно было разблокировать банковские коды и возвращаться домой, в Орли.
На
В дежурной диспетчерской его ждал экстренный вызов.
_________________________
mi ba'e ji'a nelci loi za'u se cinmo* - мне тоже нравятся эмоции (ложбан)
di'ai calom to'o la dublin doi nixli po'e mi* - привет из Дублина, девочка (ложбан)
23. 2330 год. Альфа.
Впервые за последнюю пару сотен лет Альфа переживала такой беспокойный период: Земля (для одних из обитателей Альфы почти забытая, а для других и вовсе чужая) постановлением Генеральной Ассамблеи по рекомендации Совета Безопасности ООН ждала у себя представителей сообщества реализатов. А на реализатов, давно привыкших ни на кого не оглядываться и ни от кого не зависеть, вдруг свалились неожиданные сложности - деньги.
Принятые на Земле платёжные системы на Альфе не работали. Ни одна. Просто потому, что в них никто не нуждался.
Еда, одежда, жильё - всё это было для каждого так же естественно, как дыхание или биение собственного сердца: финансово-экономическая система Земли попросту никого не трогала. Если что и можно было считать единственным существующим на Альфе "денежным" оборотом, то только оборот взаимной чуткости, заботливости и заинтересованности.
Земля же ничего подобного предложить не могла.
Однако сложность была не только в этом. Сложность была ещё и в том, что предложить подобное Земле пока ещё тоже было нельзя: в отличие от реализатов, каждый из которых был цельным самодостаточным существом, земляне представляли собой единый невероятно сложный цельный организм, в котором основной регулирующей средой были деньги.
***
Первым секретарём дипломатического представительства Альфы на Земле, а также одновременно старшим советником, дипломатом и руководителем посольства реализатов после непродолжительного обсуждения, сопровождавшегося то пырсканьем, то гомерическим хохотом, стал первый из первых, Лукаш Лански. В качестве атташе, а также в качестве условного знака, означающего, что ничто человеческое Альфе не чуждо, вместе с Лукашем на Землю были откомандированы
Агреман был запрошен и благополучно получен.
Честь принять и (во избежание возможных недоразумений) на первых порах финансово обеспечить новоявленное диппредставительство выпала Чехии, - колыбели реализатов.
Из всей дипломатической миссии только Мэтт по-настоящему радовался предстоящей поездке, у него на это были целых три веских причины. Во-первых, он никогда не был на Земле. Во-вторых, он не был реализатом. А в-третьих, как бы там ни было, он был самым обыкновенным маленьким мальчиком.
Ая много рассказывала ему о Земле из того, что помнила сама. Он был наслушан о небе, радугах, горах, реках и океанах, о смене сезонов в умеренной зоне, о небоскрёбах, автобанах, гипермаркетах, школах и университетах, - и воображение мальчика послушно рисовало ему воздушные эстакады, заполненные машинами, как две капли воды похожими на орбитальные челноки, и улыбающихся медлительных многоярусных бетонных гигантов, внутри которых жили не волшебники-реализаты, а обычные люди - такие же, как он, Мэтт.
Когда в старом металлическом строении материнской станции запиликал сигнал вызова со шлюза, Мэтт и Ая как раз сидели на её прохладных металлических ступенях.
– Бенжи, Бенжи!
– несколько минут спустя таял от восторга Мэтт, чуть ли не насильно втаскивая бедного андроида из шлюзовой камеры.
– Скажи: ведь это правда, что в этот раз ты возьмёшь меня с собой?!
– Правда.
– А это правда, что дома на Земле такие большие, что в них одновременно может жить тысяча человек?!
– Правда.
– А правда, что людей на Земле так много, что если они будут летать к нам в гости по очереди, то каждый сможет побывать здесь только раз в сто тысяч лет?!
– Кто это сказал тебе такую глупость?
– искренне удивился Бенжи и посмотрел на Аю.
– Люди там столько не живут.
Ая одной рукой обняла андроида, а второй осторожно провела по его разбитому лицу, и пластик с металлом, послушные, как сырая глина, склеились и выровнялись под её тонкими пальцами.
– А что?
– пожала плечами она.
– Это он сам.
– Я отвезу их в Рузыне, - отвечая объятием на объятие, сказал Бенжи.
– Мне жаль.
– Не надо ни о чём жалеть. Прага - хороший город. Им будет там хорошо. Правда, Мэтт?
– Правда, - поспешно согласился мальчик.
– Нам будет там хорошо.
Трагедии, к которой с самого получения вызова готовился Бенжи, так и не произошло, - то ли потому, что никакой трагедии и не было, то ли потому, что мир реализатов подразумевал совсем другие печали, и Бенжи плавал в них дурак дураком не хуже, чем в человеческих симпатиях и предпочтениях.