Реальная жизнь
Шрифт:
Пылающие глаза Даниелы заставили мужчину стушеваться и замереть на месте. В таком гневе он еще никогда ее не видел. Даже тогда, когда она только узнала о его выходке, она была просто огорчена и сокрушена его поступком, но сейчас ее было не узнать. Дани была готова метать в него молнии, но единственным, до чего она смогла дотянуться, стала ни в чем не повинная посуда Флэнери.
Норману оставалось лишь уворачиваться от летящих в его сторону тарелок и пригибаться, когда особо удачным броском Дани вдруг запульнула в него заварочным чайником. Он
Когда большая часть из выставленного на кухонном гарнитуре сервиза была расколочена на мелкие осколки о кафельный пол столовой, Норман, уставший уклоняться от посуды, все чаще грозящей разбиться о его голову, сделал рывок к Даниеле. Она отвлеклась лишь на секунду, чтобы найти что-то поувесистей, чем можно было бы запустить в своего мужчину, и этим дала ему шанс. Ридус сгреб Даниелу руками и, обхватывая за плечи и прижав к себе, с силой впечатал ее в стену. Он знал, что именно могло ее расслабить, но подействует ли это на нее сейчас? Вот в этом он точно не был уверен.
– Убери от меня руки! – сделала отчаянную попытку освободиться Дани. – Поимев меня так же, как и вчера, ты не решишь проблему! Отпусти, я не хочу… – простонала она, вновь безнадежно дергаясь в его руках, крепко сжимающих ее. А всего месяц назад Дани и предположить не могла, что будет вырываться и всячески отвергать ласку, исходящую от любимого мужчины. Сейчас она головой понимала, что нельзя так просто сдаться ему, но сердце, бешено колотящееся в присутствии Нормана, твердило ей, что она полная дура.
Увидевший в ее глазах неподдельный страх и борьбу с самой собой Ридус отшатнулся, делая шаг назад и выпуская ее из своих объятий. Он не хотел причинить ей все эти страдания, он просто хотел вернуть все назад. Знать, что она только его женщина, и что так будет всегда. Ведь он обещал это в ту самую – первую ночь, которую они провели вместе, и которая была по его подсчетам так давно.
– Ты слишком взбешена сейчас, чтобы мы могли что-то спокойно обсуждать. Ты не слышишь то, что я тебе говорю, – Норман старался придать голосу мягкость, которая давалась с огромным трудом, ведь криками точно было уже не помочь. Когда он повышал голос, стоящая напротив него Дани вся сжималась, словно своими словами он причинял ей боль.
– Норман, – подняла она на него полный усталости взгляд, – пока я знаю и помню, что было между тобой и Сесилией, мы вообще никогда не сможем спокойно общаться. Я не смогу!
– Придется! – довольно громко возразил Ридус. – Я не отпущу тебя так просто, позволив какому-то вовремя подсуетившемуся нахалу, занять мое место в твоей жизни. Он не будет отцом для моей дочери!
– Тебе лучше смириться с этим. С тем, что я больше не твоя, – отлепившись от стены, Дани уверенно шагнула по рассыпанным по полу осколкам, направляясь в
– И не подумаю даже, – зарычал Норман, перекрывая ей путь к отступлению. – Чем он лучше меня, что ты так быстро метнулась к нему? Что сделал для тебя он, чего не могу сделать я?
– Ты до сих пор не можешь понять, что я ушла не к нему, а от тебя, Ридус! – толкая в грудь возмущенного мужчину, Дани уже ни на что не надеялась. Он снова обвинял ее в близости с Хосе. В той близости, которой не было бы, не будь Норман ревнивым идиотом, не умеющим правильно дозировать свой алкоголь. – Между мной и Хосе ничего нет и не было! Ты говорил, что веришь мне. Но продолжаешь свои обвинения…
– Я верю тебе, но не верю ему! – не сдерживая злости, выпалил Ридус, прерывая Даниелу на полуслове.
– Хватит! – от входной двери услышали они тонкий голос Мингуса, ворвавшегося в дом в самый неподходящий момент. – Перестаньте орать друг на друга! Мне надоело это! Сколько можно?!
– Мингус, – тихо позвала его Дани, обернувшись на звук.
– Нет. Я устал! Вы слышите только себя! – вкатил он коляску с занятой любимой погремушкой Алексис в гостиную и, наконец, полностью разглядел весь ужас, который учинили взрослые.
– Мингус Люсьен Ридус! – процедил сквозь зубы Норман полное имя своего сына, желая добиться от него внимания и думая, как все объяснить теперь ему. – Сбавь тон! Мы поговорим об этом потом.
– Почему потом? Я хочу сейчас! – топнул ногой мальчишка. – Я не хочу быть между вами постоянно. Вы должны помириться! Вы просто обязаны сделать это. Ради меня! Ради Алекс!
– Все не так просто, Мингус… – прошептала Даниела, сжимая ладонью плечо подростка, который нервно дернулся от ее прикосновения и шагнул назад.
– Вы же взрослые, – дрожащим голосом Мингус разрезал наступившую в доме тишину, – вы все можете!
– Мингус, пожалуйста, не нужно, – Норман потерялся в своих мыслях и пытался подобрать слова, чтобы успокоить сына. Мальчишка уже не сдерживал слез, стекающих по бледным щекам. Он всхлипывал и затравленно косился на замерших по обе стороны от него родителей.
– Ты обещала мне, Дани, что все будет хорошо, но почему-то все становится будто только хуже, – остановил Мингус свой взгляд на поникшей в полуметре от него Даниеле.
– Все изменится… нужно только подождать…
Даже старший Ридус посмотрел на нее с недоверием, но послушно кивнул, встретив ее уверенный взгляд. Если она думает, что это поможет, почему бы и нет? Но они оба ошибались.
– Ты врешь! Вы оба врете! – закричал во все горло Мингус, вытирая нос рукавом рубашки и разворачиваясь на пятках, и устремился наверх, с силой хлопая дверью своей комнаты.
Рванувший за ним Норман был остановлен схватившей его за руку Даниелой.
– Дай ему немного времени. Пусть успокоится, – еле слышно произнесла она.