Ребе едет в отпуск

Кемельман Гарри

— Но у него там друзья…

— Может быть, но все же странно, если учесть, что он долго не видел сына. В Тель-Авив всегда можно было съездить потом. Странно также, что сын его не встретил в аэропорту. А вот тебе и совпадения. Первый, кого он встречает в Тель-Авиве, — это Рипеску, а она — иностранный агент. Но это еще не все. В Иерусалиме он занимается странным делом, которое может служить прикрытием для чего угодно и позволяет вполне невинно беседовать с кем угодно. Никаких встреч в укромных местах, никаких шепотков при встрече,

все явно и открыто. Если мы его остановим и спросим, почему он говорит с тем, за кем мы следим, он просто ответит, что это его метод сбора материала.

— Но послушай, если бы он встречался с кем-то из агентов, это бы осталось на пленке как улика против него.

— Полно, Хаим, он не так прост. Будь информация опасной, он бы ее просто стер. Если бы на улице его окружили наши люди, он бы успел стереть свои записи. Поверь, отличное прикрытие — писать книгу на основе интервью на улицах. А тебе не приходило в голову, что именно он мог попросить патруль проводить его на Виктори-стрит, пять? Вот тебе еще одно совпадение.

— Возможно. Это надо выяснить. Мы можем найти патрульных и привести их в «Царь Давид». — Казалось, Иш-Кошер доволен, что появилась возможность заняться чем-то конкретным.

— Стоит попробовать, — кивнул Адуми. — Но продолжим. Далее мы натыкаемся на него в связи с Меваметом. В тот день, когда он идет туда за машиной, Мевамет погибает. Более чем странно.

— Очень интересное совпадение, особенно если это он разговаривал с патрулем, тогда это связь с обоими взрывами.

Адуми продолжал:

— Теперь самое интересное совпадение: он отец Роя Стедмана, который не только был на месте взрыва, убившего Мевамета, но и дружит с Абдулом эль-Хальди — а этот араб последнее время нас очень интересует.

— Ты его хоть раз допрашивал?

Адуми покачал головой.

— Нет, он интеллигент, а с арабами-интеллигентами мы стараемся обращаться помягче, особенно если они студенты. Это политика правительства, и поскольку это выполнимо, мы так и делаем. Пойдем дальше. Я уже сказал: странно, что Рой не встретил отца в аэропорту, и странно, что еврейский юноша дружит с арабами. Но возьмем отца и сына вместе, и получается очередная нестыковка. Мы задерживаем паспорт мальчика, и вместо того чтобы обратиться в консульство, они ничего не делают — просто сидят и ждут, что он придет по почте. Пусть парень не знает, что еще делать, но отец-то знает. А теперь еще этот раввин…

— Ты и его подозреваешь? — спросил инспектор.

— Он живет рядом с тем местом, где произошел первый взрыв, и случилось это в первый же день его приезда. Совпадение? Хорошо. Но тот, кто мог подложить бомбу, справлялся о местонахождении дома, где живет ребе. Совпадение? Возможно. Наконец, ребе заводит дружбу со Стедманами и идет с ними покупать машину у человека, который потом в ту же ночь погибнет от взрыва. И все это в Субботу! Чтобы раввин в Субботу занялся делом? Совпадение? Что же, может быть, но по

мне, это уже слишком.

— И все же…

— Это логическая цепочка, Хаим. Разве ты не видишь? — Адуми поднял свою большую ладонь и стал загибать пальцы. — Известный агент Рипеску, старший Стедман, младший Стедман, подозреваемый нами араб Абдул. И где-то посередине, как связующее звено, ребе Смолл.

— Интересно, — кивнул Иш-Кошер, — и нелепо, и видна логическая связь, но нет ничего, за что я могу ухватиться и завести дело. — Он казался разочарованным.

Адуми хитро улыбнулся.

— Ты не можешь, но могу я.

— Ты хочешь сказать, что пойдешь и…

Адуми с сожалением покачал головой.

— Пока нет. У меня не хватает данных. Но если в поисках Виктори-стрит тогда бродил Стедман, это нам поможет. Есть еще записка младшего Стедмана в почтовом ящике Мевамета.

— А что с ней? — Помнишь, что там было написано: «Вернулся, как обещал». Это может означать то, что он объяснил, а может, и другое.

— Например?

— Ну, — сказал Адуми, — предположим, он и раньше имел дела с Меваметом, а потом они поссорились, и он сказал: «Слушай, я этого не забуду, я вернусь!»

— Но раньше ты думал, что Мевамет погиб по ошибке и что террористы против него ничего не имели.

— Да, но теперь у нас есть другие факты, и возможно, Мевамета не случайно… Надо тщательно проверить его деловые записи и поспрашивать людей из магазина.

— Попробую, — решительно пообещал Иш-Кошер.

— Это даст нам мотив.

— Понимаю. И это тебе поможет?

— Это плюс еще проверка моих людей, — ответил Адуми. — В нашем деле никогда не знаешь, кому доверять. Все эти люди могут быть агентами и все же работать на нас. Надо проверить.

— Понятно, — сочувственно кивнул Иш-Кошер.

Некоторое время они сидели молча. Иш-Кошер решил, что разговор закончен, но потом вспомнил, что Адуми собирался что-то обсудить.

— Авнер, ты просто хотел все это выяснить? — спросил он. — Или хотел мне что-то сказать?

— Да, хотел. Мне сообщили, что американцы сочтут большой любезностью, если мы не будем мешать Стедманам уехать из страны. Для этого Стедман и ездил в Тель-Авив.

Иш-Кошер поразился:

— То есть он ездил заявить протест в посольстве?

— Протест — слишком сильно сказано. Он с кем-то говорил, а тот шепнул нашим…

— Погоди, дай разобраться, Авнер, — попросил инспектор. — Значит, если мы выясним, что Рой Стедман убил Мевамета, то американцы вынудят нас закрыть это дело?

— О нет! Если мы докажем, что он нарушил наши законы, выгораживать его не станут. Сейчас у нас есть данные, которые могут привести к такому доказательству, но их слишком мало.

— И что ты думаешь делать? — спросил Иш-Кошер.

— Твои люди могут что-нибудь раскопать, но это займет время. Пока что дело не продвигается. Возможно, если они начнут действовать…