Ребе едет в отпуск
Шрифт:
— Их было двое. Чтобы принести паспорт, хватило бы и одного. Махмуд слышал, что они собирались опять прийти утром.
— Что же мне делать?
Абдул подумал.
— Думаю, тебе нужно скрыться на несколько дней, пока отец улаживает дела в Тель-Авиве… — Он шлепнул себя по лбу. — Идея: поехали со мной!
— На свадьбу?
— А почему нет? Там будут праздновать и веселиться, и девушки придут, — он широко улыбнулся, — много девушек.
— Но меня не приглашали.
Абдул рассмеялся.
— Но я тебя приглашаю. Я представлю тебя дяде
— Ты правда берешь меня с собой?
— Конечно. Ты мой друг. — Ему пришла в голову мысль: — Ты говоришь, твой отец в Тель-Авиве? Позвони в «Царь Давид» и оставь ему сообщение, что едешь к друзьям на пару дней, и пусть он не беспокоится, если вернувшись тебя не найдет.
Глава 41
В понедельник Гиттель приехала в Иерусалим.
— У нас тут конференция, — объяснила она. — Обычно я на них не хожу, пустая трата времени. Это просто сборище для людей, которые только и делают, что пишут. Но на этот раз я решила поехать, чтобы повидать вас, а также мою подругу Сару, которая завтра ложится в больницу на обследование.
— А что с ней, Гиттель? — спросила Мириам.
— Если бы они знали, разве направил бы ее доктор Бен Ами в больницу? Конечно, я знаю, в чем дело…
— Правда? — спросил ребе. Он не часто общался с Гиттель, та обычно болтала с Мириам о разных женских делах, а он молчал или уходил в другую комнату. Но сейчас его поразило несоответствие в ее словах.
— Ну да, — отрезала она, возмущенная его мужским, если не сказать — раввинским непониманием. — Это нервы. Бедняжка, она всегда так напряжена…
— А чего ей нервничать? — спросила Мириам.
— Если бы твой муж занимал такой пост, ты бы тоже нервничала.
— А кто он?
— Он большой человек в правительстве, — тетушка ткнула пальцем в потолок.
— Тут все в правительстве большие люди, — поддразнил ребе.
— Ты считаешь, она боится, что муж совершит ошибку в каком-то важном деле? — спросила Мириам.
— Я думаю, что, когда он уходит утром на работу, она не знает, когда он придет и придет ли вообще.
— Его работа так опасна? — поинтересовался ребе.
Она изобразила удивление.
— А разве нет, ребе? — «ребе» было иронией: обычно она называла его Дэвид. — Вы слышали о взрыве, когда погиб старый торговец автомобилями? Так это случилось с ними по соседству.
Ребе улыбнулся.
— В ту ночь, когда мы приехали, на соседней улице тоже был взрыв, и кто-то погиб. Вы полагаете…
— Но это был важный человек — профессор университета.
— И что?
— А то, что это — чудесная мишень для террористов, — пояснила Гиттель. — Но торговец машинами — он был никто. Я уверена, они охотились за Авнером. Его могли убить, но просто ошиблись.
— Немного надуманно, Гиттель, — возразил ребе. — Я понимаю, когда хотят взорвать новый жилой дом и при этом убивают безобидного старика. Но трудно поверить, что они
— Много вы знаете про арабов, особенно про террористов! — фыркнула Гиттель. — Не говорите мне, что им был нужен старик-торговец!
— Ладно, не буду, — добродушно согласился ребе.
Тетушка подозрительно взглянула на него и повернулась к Мириам.
— Когда произошел взрыв, Сара лежала в постели и спала. Разве это не выведет из равновесия женщину, которая последние десять лет нездорова?
— Так потому она ложится в больницу? — спросила Мириам. — Так говорит врач?
— Врач! Я ничего не имею против доктора Бен Ами, но он всего лишь мужчина. Он понимает и сочувствует, но он не знает женщин. Я сказала Авнеру прямо в лицо: «Если хочешь, чтобы жена поправилась, поищи другую работу». И ему нечего было ответить.
Зазвонил телефон, Мириам сняла трубку. Дэн Стедман приглашал их поужинать в «Царе Давиде».
— Мы бы рады, но приехала тетя Гиттель из Тель-Авива…
— Берите и ее.
— Минутку, — она прикрыла трубку рукой. — Дэн Стедман, наш друг, приглашает поужинать в «Царе Давиде».
— Идите, я посижу с Джонатаном.
— Нет, он просил привести и тебя.
— Я не знаю…
— Хороший человек, и неженатый, — сказал ребе.
Гиттель испепелила его взглядом.
— Ну что, Гиттель? Пойдем, пожалуйста.
— Ладно, что я теряю…
Мириам заговорила в трубку:
— Все в порядке, мы придем. А что за повод?
— Особого повода нет, но скоро я возвращаюсь в Штаты…
— Правда? Случилось что-то непредвиденное?
— Расскажу, когда придете.
Глава 42
Заместитель декана отделения иностранных студентов аккуратно сложил кончики пальцев обеих рук и медленно кивал, слушая Стедмана. Он ни на минуту не поверил словам собеседника, что сын его тоскует по дому и хочет вернуться в Америку. У него уже был опыт общения с родителями — американцами, которые забирали из университета детей. Обычной причиной был роман, а то и намерение жениться на совершенно неподходящей, по мнению родителей, особе. А в прошлый раз приходил негодующий ревностный сионист, чья дочь захотела остаться в стране и вступить в киббуц.
— Кто может сказать, где образование лучше, мистер Стедман? — примирительно спросил он. — Сюда приезжают студенты со всего мира, в основном из Америки. Неужели наши преподаватели лучше? Да нет, не лучше, чем в Америке или других развитых странах. Тогда что проку учиться здесь? Прок не в том, что они получают в аудитории, а в том, что их окружает, в здешней жизни.
Получив от Майка Донехью гарантию, что все улажено, Дэн вернулся в Иерусалим, чтобы подготовить Роя к отъезду в Штаты, но нашел только записку, что тот уехал на пару дней к друзьям и позвонит перед возвращением. Желая ускорить отъезд, Дэн пошел в университет узнать, что следует оформить.