Ребёнок для бывшего
Шрифт:
– Хорошо, - кивнула Евгению и, устроившись на краешке скамьи, спросила: - Как думаете, у нас шансы есть?
– Если бы не было, я бы вам так сразу и сказал и вы бы не проходили через то, что приятным не назовёшь.
Он присел рядом и мы замолчали. Встрепенулись, как по команде, только когда дверь открылась и нас пригласили зайти.
Евгений осторожно взял меня под локоть, когда я растерялась на пороге кабинета. Указал на стул, на котором я и устроилась. Сам же отошёл к столу судьи. Пока происходила какая-то бюрократическая составляющая заседания, я сидела и смотрела прямо
– Сегодня всё будет быстро. Решение вынесут не сейчас. Думаю, впереди ещё пара заседаний точно, возможно, больше. Нужно будет подсобрать кое-какие документы, - вполголоса сказал Евгений, устраиваясь рядом со мной.
Я кивнула. Даже не рассчитывала на то, что всё произойдёт за один «присест». А следом началось заседание.
Какие-то общие вопросы, протокол, суть иска и прочего. Мне вдруг стало казаться, что у меня в голове возник шум. Когда же вызвали отвечать Славу, я застыла на месте и впилась взглядом в лицо мужчины, которого когда-то так сильно любила. И, что странно, начала замечать в нём такие изъяны, которые сейчас казались отталкивающими.
– Ваша честь, если вкратце, то я не понимаю и не принимаю суть претензий со стороны моей жены. Она всю жизнь свою палец о палец не ударила. Не проработала ни дня. Квартира была моей до брака. Что сейчас ей нужно, ума не приложу. Хотя, я говорил, что поддержу её материально, но дать могу немного. У меня новая семья и скоро будет ребёнок.
Я бросила быстрый взгляд на Веро. Она выглядела… напряжённой. Видимо, тот факт, что Слава собирался выдать мне некую сумму «на булавки», этой женщине был не по нраву.
– То есть, вы утверждаете, что ремонт, который был сделан в вашей квартире и который мог существенно изменить её стоимость, производился на ваши деньги?
– Ну, они как бы по закону считаются семейным бюджетом, как я понимаю.
– Славик сказал это и застыл. На лице Веро появилось кислое выражение.
– Но тогда работал только я. Я Ксению кормил, одевал, обувал, отдыхать возил. Ещё и ремонт сделал, чтобы ей комфортно жилось в моей квартире.
Я сжала руки в кулаки. Евгений, заметив это, быстро коснулся моего предплечья, как бы говоря, что мне нужно быть спокойной.
– Ксения Дмитриевна, - обратилась ко мне судья и я встала.
– Что вы можете сказать по данному поводу?
Я кашлянула. У меня имелось много того, что я действительно хотела бы озвучить, но, я сильно подозревала, что это может лишь усугубить положение.
– Вячеслав прав в том, что я, по его просьбе, действительно нигде официально не работала. Несколько статей, написанных для журнала, не в счёт. Но я делала для нашей семьи всё, что могла - полностью обеспечивала быт и комфорт. И да - ремонт, который указан в исковом заявлении - был целиком и полностью на мне. В том числе, в финансовом плане я взяла на себя почти все расходы.
– Товарищ судья, у нас имеются распечатки электронных чеков, которые мы просим приложить к делу.
– Евгений передал судье то, что я приготовила и принесла на сегодняшнее заседание.
–
– Но деньги на это давал я! Она врёт!
– Вячеслав Игоревич, помолчите! Вас не спрашивают. Продолжайте, Евгений Николаевич.
– Также есть зафиксированный документально перевод внушительной суммы от дяди Ксении Дмитриевны, который переслал ей деньги для ремонта. Их Теплова и потратила по назначению.
– Протестую, это недоказуемо, - прозвучал голос Викарина.
– Никаких доказательств того, что именно эту сумму бывшая жена моего клиента тратила на ремонт, нет и быть не может.
– Протест отклоняется. Всё, что передано Тепловой и её адвокатом присовокуплено к делу и будет изучаться. Следующее заседание - через две недели.
– Судья ударила молоточком по столу и прежде, чем подняться и удалиться, обратилась к Евгению: - Подойдите к секретарю. Она выдаст вам список тех документов, которых ещё не хватает в деле.
Она ушла, и я почувствовала, как нагнетается атмосфера вокруг нас. Конечно, задерживаться и далее в кабинете нам было необязательно, даже напротив… Но каждый из нас будто бы сидел и чего-то ждал.
– До встречи, - рявкнул, наконец, Слава.
Он направился к выходу, Веро засеменила за ним. Последним, одарив нас холодным взглядом, вышел Викарин.
– Ну, всё прошло вполне неплохо, - выдал свой вердикт Евгений, собирая документы в кожаную папку.
– Да? У меня просто нет опыта в подобных делах, - усмехнулась я.
– Но вашему суждению я верю.
– Чуть замявшись, я добавила: - Я хотела ещё обговорить с вами оплату вашей работы. Если всё это затянется… боюсь, что я просто не смогу…
Я не договорила, когда Евгений покачал головой и перебил меня:
– Знаете, Ксения… даже если бы не смогли платить мне ни копейки, я бы всё равно вам помог.
– Он указал на дверь, давая мне понять, что мы можем выходить.
Я покинула зал, но поймала себя на том, что невольно оглядываюсь, ожидая от Славы, его пассии и адвоката чего угодно.
– Почему?
– просто задала вопрос, когда мы с Евгением направились неспешным шагом в сторону лестницы.
– Потому что я в своём роде - сапожник без сапог.
– Он невесело ухмыльнулся.
– Моя собственная жена обобрала меня до нитки при разводе, хотя, уж как раз именно её и можно было обозвать трутнем, сидящим на моей шее. Так что это будет своего рода гештальт.
– Мне очень жаль, что так получилось, - сказала я после долгого молчания, не зная, что ещё озвучить по этому поводу.
– И спасибо вам за то, что подсказываете, помогаете, ищете возможность вернуть то, что моё по закону.
Мы уже вышли из здания суда и теперь неторопливо зашагали в сторону метро.
– Обязательно вернём, - заверил меня Евгений.
– А теперь давайте ещё раз проговорим, что именно и как, скорее всего, будет происходить в нашем деле дальше.
Мыслями я погрузилась в беседу с адвокатом, а у самой на душе разливалось облегчение. Теперь я примерно понимала, к чему быть готовой. И очень надеялась, что смогу вернуть своё. А чужого мне было не нужно.