Рецепт для соперников

Стоктон Кейси

— Может, и нет, но алименты должны это покрывать. Ты могла бы остаться в закусочной на полставки, а в остальное время заниматься выпечкой. Попробовать, посмотреть, как пойдёт. — Её глаза сузились. — Или тебе нравится официанткой работать больше?

— Мне нравится общаться с посетителями, — честно призналась я. Это помогло мне быстро почувствовать себя частью города.

— Ну, Дал и Бонни никуда не денутся. Переведём тебя на смену в зале, пока ты решаешь, чем заниматься дальше. А ещё я могу собрать для тебя список фермерских рынков,

если захочешь арендовать стенд.

— Хорошо, — сказала я, начиная проникаться этой идеей, но одновременно испытывая беспокойство по поводу денег. У меня были кое-какие накопления от Картера, отложенные на случай переезда, но трудно было поверить, что я смогу жить только на выпечку. Мне нужно было всё тщательно обдумать. — Я подумаю об этом. Если ты уверена? Я не хочу оставить поваров без помощи.

Джиджи закусила губу, словно решаясь на признание.

— Хочешь правду?

— Мне это не понравится, да?

— Это не благотворительность, — быстро сказала она. — Но мне на самом деле не нужен был ещё один повар. Я просто хотела, чтобы ты чувствовала, что зарабатываешь себе на жизнь. И подумала, что тебе будет комфортнее работать на кухне, чем быть на виду у всего города. Поэтому попросила Дала найти тебе место в дневную смену.

— Это было заботливо, Джиджи. — Я поднялась и крепко обняла её, стараясь заглушить вспыхнувший стыд. Это была не подачка. Это была любовь. — Я не знаю, как бы справилась без тебя.

Джиджи только фыркнула.

— Ты и сама справилась бы. Я просто дала тебе место, где можно было это сделать.

Я сжала её ещё крепче, а потом отстранилась и выдохнула.

— Так. Я правильно слышала, что ты делала французские тосты? Потому что я бы украла кусочек.

Она улыбнулась.

— Тогда тебе сюда.

Предложение Джиджи помочь мне сосредоточиться на выпечке разожгло во мне решимость, и следующие несколько дней я провела за расчетами, пытаясь понять, сколько печенья мне нужно продавать, чтобы получать прибыль. Казалось почти невозможным превратить это в полноценную карьеру, но я собиралась дать этому шанс.

Я также начала бегать по утрам после того, как отвозила детей в школу. Вернуться в форму оказалось сложнее, чем я помнила, но свежий воздух и время наедине с собой творили чудеса для моего душевного состояния, и хотя прошло всего три дня, я уже чувствовала разницу.

В среду вечером я готовилась к встрече с Дези и Эшли, чтобы обсудить совместную вечеринку в честь окончания сезона для футбольной команды и группы поддержки. Я сделала свежий клубничный соус для мороженого, а детей успела искупать и уложить в пижамах за двадцать минут до прихода гостей.

— Мы обязаны ложиться спать? — спросила Элис, обнимая Пичеса. — Я тоже хочу мороженое.

— Можно будет завтра после школы. Сейчас слишком поздно,

если наешься сахара — потом не уснешь.

— Несправедливо, — проворчал Бен с верхней койки.

— Абсолютно справедливо. Ты пока не взрослый, так что я решаю, когда тебе можно есть мороженое.

Его недовольное выражение лица стало еще угрюмее.

— Папа бы разрешил.

Папа, конечно, не имел бы дела с последствиями этой щедрости, подумала я. К тому же, я была почти уверена, что Бен вспоминает какую-то другую, более снисходительную версию своего отца.

— Ну, так уж вышло, что ты застрял со мной.

— Навсегда, — пробормотал он.

Элис замолчала, посмотрев на брата.

— А ну-ка быстро в кровать, — сказала я ей, а затем взобралась на нижнюю перекладину лестницы, чтобы оказаться на одном уровне с Беном. — Что случилось?

— Ничего. — Он отвернулся к стене.

У меня неприятно сжалось в животе.

— Это из-за того, что ты не хочешь разговаривать с папой по телефону?

— Может быть.

Я крепче сжала руками перила кровати и глубоко вдохнула.

— Бен, что случилось?

Он молчал. Я ждала, пока он будет готов сказать, потому что знала, что иногда молчание говорит больше, чем слова. Наконец, когда я уже почти смирилась с тем, что он не ответит, он тяжело вздохнул.

— У папы будет новый ребенок. Мальчик. Он больше не будет во мне нуждаться.

Всё внутри меня похолодело.

— Какой ребенок?

— Ребенок Кристен.

Ох, черт. Я старалась сохранять спокойствие, делая вид, что эта новость не вызывает у меня бурю чувств. Манера, с которой Бен упомянул Кристен, так легко, как будто я должна была знать, о ком идет речь, выдала мне уровень близости между его новой девушкой и моими детьми. Это мне совсем не нравилось.

— Когда ты узнал об этом?

Глупый вопрос. Наверное, несколько недель назад — как раз тогда, когда он перестал разговаривать с отцом. Всё стало становиться на свои места. Почему она так быстро переехала к нему. Почему Картер в последнее время вел себя странно. Почему он так уверенно предлагал забрать детей обратно в Нью-Йорк, если я решу остаться здесь — потому что теперь у него была встроенная няня.

Мысль о том, что в ту ночь он действительно мог увезти их, внезапно накрыла меня волной страха. Если он собирался создать новую семью и хотел, чтобы Бен и Элис были ее частью, как я могла этому помешать?

Только завуалированной угрозой судебного разбирательства и знанием о том, что его реальные доходы намного выше заявленных. Это нас и спасло.

Но сейчас моему сыну нужно было не это. Он нуждался в уверенности, что его никто не бросит. Я проглотила злость и нежно убрала с его лица взъерошенные светлые волосы.

— Любовь не делится, Бен. Она растет. Когда-нибудь, я надеюсь снова выйти замуж, и если у нас появится еще один малыш, ты думаешь, это значит, что я перестану любить тебя и Элис?