Редактор Линге

Кнут Гамсун

Посл этого онъ опять досталъ рукописи и письма.

Онъ остановился на одномъ письм отъ неизвстнаго молодого человка, жившаго на чердак на улиц Торденса, — ему нечмъ, абсолютно нечмъ было жить; если бы его платье было немного приличне, то онъ явился бы лично къ редактору. Онъ просилъ заработка, какого-нибудь перевода, какую-нибудь небольшую литературную работу; въ данную минуту онъ пишетъ большой романъ, но еще не кончилъ и не можетъ за него получить денегъ. Было что-то въ этомъ письм, что тронуло Линге; оно звучало такъ правдоподобно и было такъ хорошо написано; глаза Линге сдлались влажными, — онъ поможетъ этому бдняку, онъ дастъ ему переводъ. И онъ

для памяти надлъ свое обручальное кольцо на лвую руку. Уходя посл обда, онъ остановился передъ секретаремъ и сказалъ, надвая перчатку:

— Есть у васъ отчетъ о доклад президента одельстинга?

— Онъ сейчасъ находится въ типографіи.

— Пусть его принесутъ внизъ; вы раздлите его и будете брать по четыре цолла въ день. Нужно всегда придумывать что-нибудь новое, чтобы вниманіе людей было всегда насторож. — Пусть этотъ человкъ и говоритъ черезъ нашу газету три недли спустя посл своей смерти!

И, усмхнувшись своей удачной выдумк, Линге удалился.

VIII

Илэнъ выступилъ какъ политическій писатель анонимно, отъ лица редакціи. Его статья объ уніи привлекла всеобщее вниманіе. Опять взгляды всей страны были устремлены на газету Линге. Въ особенности взволновалась Христіанія, а редакторъ «Норвежца» прямо спрашивалъ всхъ встрчныхъ, что это значитъ,

«Новости», которыя съ тхъ поръ, какъ он существуютъ, никогда не обнаруживали колебанія, «Новости», которыя изъ году въ годъ въ продолженіе двадцати лтъ такъ ненавидли унію и это презрнное братство! «Новости», нападавшія даже на его величество. «Новости», редакторъ которыхъ пламенно, съ убжденіемъ поклонялся Гамбетт, Кастелару, Улканову и печаталъ хвалебные стихи польскому возстанію и бразильскому спору, каждый день, всю свою жизнь писалъ статьи, строчки, сентенціи всегда въ дух лвой и только въ этомъ направленіи, — и вдругъ «Новости» измнили. Покажите намъ человка, посмющаго взять на себя отвтственность за ту радикальную перемну въ уніи, о которой идетъ рчь; мы ршаемся утверждать, что такого человка не существуетъ!

Вотъ въ какихъ выраженіяхъ это было сказано.

Илэнъ писалъ это, имя вполн опредленное намреніе; его старая любовь къ правой, его врожденныя консервативныя склонности сказались въ этой стать; къ его собственному удивленію оказалось, что вліяніе Бондезена не проникло въ глубину его души. Статья эта была произведеніемъ консерватора, которому данъ былъ случай обратиться къ свободомыслящей публик.

Публика никакъ не могла понять этого страннаго маневра «Новостей». Консервативныя газеты воспользовались этимъ: вотъ теперь обнаруживается, что даже сами «Новости» находятъ политику лвой черезчуръ крайней; он считали невозможнымъ взять на себя отвтственность за нарушеніе самыхъ святыхъ интересовъ своего отечества! Но различные люди, понимавшіе это въ глубин души, знали, что это лишь шутка со стороны Линге, шутка, которую не нужно принимать всерьезъ. Нтъ, на это нужно смотрть, какъ на шутку; нтъ, съ Линге вдь далеко не зайдешь, — онъ былъ неуязвимъ для своихъ враговъ! Разумется, онъ поспшилъ немного съ этой статьей, посланной со стороны, — да, со стороны, — статья была скверная, и ясно было, что она «случайная», такъ что газета не должна была нести за нее никакой отвтственности.

Когда Бондезенъ узналъ отъ своего друга, кто былъ авторомъ статьи, онъ разсердился сначала, что вс его старанія обратить Илэна остались безъ результата; но потомъ онъ обрадовался тому, что статья, дйствительно, была случайная. Разумется, онъ зналъ это, — это по

всему было видно: что касается политики, его нельзя было надуть такъ легко. Илэнъ вдь и не воображаетъ, что точка зрнія его и «Новостей» одинакова. Конечно, онъ ученый, уметъ обращаться съ лупой и находить микробовъ въ сыр, но измнить старую политику «Новостей», политику, которой он были врны двадцать лтъ, — нтъ, этого онъ не можетъ. Никто этому и не повритъ.

Бондезенъ объявилъ это матери Илэна и его сестрамъ и не скрывалъ, что въ вопросахъ политики онъ совсмъ не согласенъ съ Фредрикомъ. Софи сказала:

— Хойбро говорилъ, что ожидалъ этого, ожидалъ этой продлки «Новостей». Онъ вчера это сказалъ.

— Да, — сказалъ Бондезенъ и пожалъ плечами, — нтъ ничего такого, чего Хойбро не зналъ бы и давно уже не ожидалъ.

Это было рано утромъ; молодыя двушки въ утреннихъ туалетахъ сидли и работали. Въ печк трещалъ огонь; Фредрикъ еще не вставалъ.

Бондезенъ продолжалъ:

— Я встртилъ вчера Хойбро, но мн онъ ничего не сказалъ. Такія вещи онъ говоритъ только дамамъ!

— А почему же и не говорить этого дамамъ? — возразила сердито Софи.

Она часто переносила злыя насмшки Бондезена, но на этотъ разъ она больше не хочетъ. Онъ былъ радикалъ, у него были постоянно слова о свобод на устахъ, онъ всегда ратовалъ за избирательныя права для женщинъ, но въ душ онъ былъ того мннія, что женщина ниже мужчины; женщина — человкъ, она составляетъ одну половину человчества, но мужчин она не равна, нтъ. Софи была готова выпустить когти. Но Бондезенъ уклонялся. Онъ сказалъ только, что Хойбро со всей своей мудростью обращается къ дамамъ; онъ подтвердилъ только фактъ, больше ничего. Самъ же Хойбро не сказалъ ему ни слова, напротивъ, онъ какъ-то избгалъ его.

И это было, дйствительно, правда: Хойбро началъ избгать всхъ на улиц. На немъ не было даже пальто, часы его тоже «исчезли». Онъ не хотлъ, чтобы кто-нибудь говорилъ на улиц съ нимъ, съ человкомъ, не имвшимъ даже пальто зимой. Онъ не мерзъ; казалось, въ немъ самомъ находился источникъ тепла, когда онъ возвращался изъ банка, согнувшись съ высматривающимъ взоромъ. Но видъ у него былъ нехорошій; онъ чувствовалъ себя плохо, онъ самъ это сознавалъ. Черезъ нсколько мсяцевъ придетъ весна; можетъ быть, ему удастся еще и до весны выкупить свое пальто, — въ этомъ не было ничего невозможнаго. Одно было ясно, — онъ не мерзъ, ему было хорошо.

— Что, Хойбро уже ушелъ въ банкъ? — спрашиваетъ Бондезенъ.

— Онъ сейчасъ уходитъ, — отвчаетъ Шарлотта. Въ прихожей раздались шаги Хойбро.

Онъ предпочиталъ выходить раньше, чмъ это нужно было, чтобы никого не встрчать на лстниц.

Бондезенъ распахнулъ дверь и позвалъ его. Онъ отвтилъ, что ему нужно уходить; но когда поднялась Шарлотта и кивнула ему, онъ подошелъ къ двери и любезно поздоровался.

— Они такъ давно его не видли, почему онъ сталъ такъ чуждаться ихъ?

Хойбро разсмялся. Нтъ, онъ совсмъ не чуждается, но у него есть работа; въ данное время онъ заинтересованъ кое-чмъ очень важнымъ.

— Скажите мн,- сказалъ Бондезенъ, — каково ваше мнніе по поводу статьи объ уніи въ «Новостяхъ»?

— Я ничего не могу сказать.

— Но вы знаете, кто ея авторъ?

— Да, я слышалъ.

— Но, можетъ быть, вы не читали статьи, — вдь вы вообще не читаете «Новостей»?

— Нтъ, эту статью я читалъ.

— Вотъ какъ! Но неужели вы думаете, что «Новости» раздляютъ взглядъ этого сотрудника?

— Этого я не знаю.

— Но вчера вы вдь сказали, что вы ждали этого колебанія отъ «Новостей?»