Редактор Линге

Кнут Гамсун

Теперь у него явилась еще новая идея, удивительная идея, — вотъ почему онъ безъ всякихъ дальнйшихъ разсужденій зашелъ къ Илэну. Правда, ему пришлось пропустить изъ-за этого собраніе въ политическомъ клубъ, гд долженъ былъ говорить президентъ одельстинга; но нельзя же быть везд сразу. Онъ уже былъ на большомъ собраніи рабочаго союза. Есть же, наконецъ, границы тому, что можно спрашивать съ человка.

Онъ обращается къ Илэну и тотчасъ же переходитъ къ цли своего визита; онъ совсмъ забылъ объ этомъ, когда Илэнъ былъ у него въ бюро въ послдній разъ; онъ хотлъ узнать, нельзя ли напечатать въ «Новостяхъ» статью Илэна о чистой культур дрожжей, прежде чмъ она появится въ брошюр, а

если онъ не можетъ предоставить ему всей статьи, то, по крайней мр, хоть часть, главное содержаніе. Онъ пришелъ къ нему съ этой просьбой, имя въ виду булочныя и пекарни; ему хочется, по мр возможности, ввести нововведенія и въ эту область.

Но Илэнъ уже отослалъ свою статью въ одинъ журналъ, очень незначительный популярный журналъ; онъ надялся, что ее тамъ примутъ. Ему пришлось сказать Линге, что она уже отослана.

На это Линге возражаетъ:

— Такъ верните ее телеграммой. Разумется, за все будетъ заплачено.

Илэнъ съ благодарностью общаетъ телеграфировать.

Добродушная фру Илэнъ не могла больше сдерживаться; она благодарила Линге съ сіяющими глазами за все, что онъ сдлалъ для Фредрика. Онъ сдлалъ этимъ всхъ такими счастливыми, и они вс обязаны ему; это такъ неожиданно и незаслуженно.

— Многоуважаемая фру Илэнъ, мы исполнили только свой долгъ, — отвтилъ Линге.

— Кром васъ, никто вдь не считалъ этого своимъ долгомъ.

— Да, — сказалъ онъ, — большинство редакторовъ иметъ довольно смутное понятіе о задачахъ прессы.

— Мы всегда будемъ благодарны и никогда не забудемъ, что вы первый поддержали насъ.

Шутя и улыбаясь Линге возразилъ:

— Меня радуетъ, фру Илэнъ, что на этотъ рать моей задачей было воздать таланту должное. Мы, либералы, — не людоды!

На это Андрей Бондезенъ громко разсмялся и ударилъ себя по колну. До этого времени онъ сидлъ и молчалъ отъ удивленія; онъ былъ немного навесел, но какъ только вошелъ Линге, это сейчасъ же прошло. Хорошо еще, что они не все выпили, не вс бутылки были опустошены. Когда они предложили Линге стаканъ вина, тотъ взялъ его, не отказываясь, и поблагодарилъ. Онъ былъ сегодня въ хорошемъ настроеніи.

Шарлотт онъ сказалъ комплиментъ насчетъ ея элегантной зды на велосипед. Она покраснла. Два раза онъ нагибался къ ней и восхищался ея работой; но, въ общемъ, онъ былъ очень сдержанъ и говорилъ больше съ мужчинами, чтобъ показать, что пришелъ не съ какой-нибудь другой цлью, а только по поводу статьи Илэна. Вс его взгляды на Шарлотту ничего не говорили. Какъ она была красива, молода, цвтуща! Эти рыжеватые волосы блестли какъ золото при свт лампы, — онъ никогда не видлъ ничего подобнаго, а брови ея сходились надъ носомъ. Даже маленькія розовыя пятнышки на ея лиц приводили его въ восторгъ; молодость заговорила въ немъ, его молодые еще глаза блестли, и онъ все время улыбался. Какъ хорошо чувствовалъ онъ себя въ этомъ семейномъ кругу, въ этой комнат, гд были молодыя двушки и ихъ поклонники. Хорошее происхожденіе сказывалось во всемъ въ этой семь: и въ рзьб старой мебели, въ двухъ-трехъ фамильныхъ портретахъ по стнамъ, въ каждой фраз этихъ людей; они родились благородными, культурность была у нихъ въ крови. Но Линге не замчалъ, какимъ все это было изношеннымъ и стертымъ, онъ не видлъ недостатковъ. Панно стнъ были, разумется, старинной, гордой, художественной работы, а стаканы, изъ которыхъ онъ пилъ дешевое шампанское, были красивые, граненые стаканы. И какъ вкусно было вино въ граненыхъ стаканахъ!

Нехотя онъ поднялся, поблагодарилъ отъ всей души за оказанное ему гостедріимство и направился къ дверямъ.

— Итакъ, я надюсь, что вы пришлете мн, какъ можно скоре, вашу статью, — сказалъ онъ Илэну. — До свиданья!

* * *

Линге

отправился дальше по Хагдехангену, мимо своей собственной квартиры, туда дальше, въ противоположную часть города, гд улицы постепенно переходили въ поле, а дома были разбросаны въ одиночку. Онъ искалъ нкоего господина Конгсфольда, товарища по гимназіи, который теперь служилъ въ канцеляріи суда. Линге хотлъ выпытать отъ него одну тайну. Эта счастливая мысль пришла ему въ голову, когда онъ сидлъ у Илэновъ. Даже тамъ, въ импонирующей ему сред, лицомъ къ лицу съ молодой женщиной, произведшей на него такое сильное впечатлніе, даже тамъ онъ вполн владлъ собою и заставлялъ работать свою изобртательную голову. Онъ не напрасно былъ великимъ редакторомъ.

Наконецъ, онъ нашелъ скромную квартиру Конгсфольда.

— Не бойся, — сказалъ онъ входя и улыбнулся; онъ былъ все еще въ хорошемъ расположеніи духа и шутилъ: — я не для того пришелъ, чтобы тебя интервюировать.

Конгсфольдъ чувствовалъ себя очень польщеннымъ этимъ визитомъ, онъ былъ смущенъ и стоялъ молча; онъ никогда не могъ ршиться говорить редактору «ты». Линге пожалъ ему по-товарищески руку; онъ былъ обворожителенъ, какъ всегда. Посл этого оба друга сли за столъ и начали болтать.

Ихъ судьба была очень различна. Счастье улыбнулось Линге. Онъ былъ однимъ изъ извстнйшихъ и самыхъ вліятельныхъ лицъ въ стран, однимъ своимъ словомъ онъ заставлялъ гнуть шеи и подчинялъ своей вол. А Конгсфольдъ вотъ уже двнадцать-четырнадцать лтъ сидлъ въ министерств, исписалъ себ вс пальцы, но зарабатывалъ попрежнему гроши; рукава его лоснились и были совсмъ изношены. Нтъ, повышенія въ министерств приходится долго ждать.

Линге спросилъ:

— Ну, какъ ты поживаешь?

— Не важно, — отвчалъ Конгсфольдъ.

— Вотъ какъ!

Линге осмотрлся въ комнат. Для служащаго въ королевской канцеляріи квартира была недостаточно элегантна. Эта довольно большая комната была и единственная. Когда онъ сидлъ дома, ему постоянно приходилось быть среди этихъ стульевъ, этого стола, этого шкапа и постели. На стн висло его пальто, оно было въ пыли.

— Мн кажется, что ты очень медленно подвигаешься, Конгсфольдъ! — сказалъ Линге.

— Да, къ сожалнію, — отвтилъ тотъ, — это могло бы итти скоре!

— Ну, теперь пойдетъ лучше, — министерство падетъ на этихъ дняхъ, а виды твои вроятно лучше при консервативномъ состав министровъ. Ты, по всей вроятности, консерваторъ?

— Да.

— Министерство выйдетъ въ отставку, оно должно это сдлать. Мы не пощадимъ его.

— Да вы и такъ этого не длали до сихъ поръ.

— Нтъ, слава Богу, настолько-то мы еще единодушны. Мы можемъ простить либеральному министерству, если оно колеблется, если оно по слабости своей заблуждается, мы можемъ простить честный проступокъ, совершенный по слабости. Но здсь рчь идетъ о личномъ безчестіи, объ измн закону, объ оскорбленіи личности, — этого мы никогда не простимъ.

Линге говоритъ затмъ, что, между прочимъ, пришелъ попросить у него маленькаго одолженія; не напрасно ли онъ пришелъ?

Для Конгсфольда — удовольствіе оказать редактору какую-нибудь услугу, если это только возможно.

— Дло касается списковъ жюри, — сказалъ Линге. — Дло будетъ у тебя въ рукахъ, ты вдь получишь его для отправки.

— Этого я не знаю.

— Ну, это не къ спху; можетъ быть, это будетъ не скоро. Но я бы хотлъ поговорить съ тобою объ этомъ дл. Если ты получишь списки, чтобъ отправить ихъ по назначенію, то ты можешь мн тогда оказать услугу.

— Какъ такъ?

— А такъ, чтобъ я получилъ отъ тебя списки какъ разъ въ ту минуту, когда они будутъ отправляться въ Стокгольмъ.