Рекорд
Шрифт:
Глава 16
Теневой интернет — штука опасная. Он как темный лес: никогда не знаешь, кто поджидает за ближайшим кустарником. Доверять там, бесспорно, нельзя никому, даже безобидному на вид зайчишке. И даже знакомым.
Никола — рыжая двадцатилетняя айтишница, с которой мы познакомились в итальянском рехабе. Француженка. Мы иногда болтали на английском или ломаном французском, который я изучала в школе третьим языком. Никола много рассказывала о себе и своей работе
Однажды я поделилась с ней своей историей: как похитили маленькую, как требовали выкуп. На что Никола сказала, что в наше время организация была бы такой, что никакие бандиты меня бы не нашли. Прогресс не стоит на месте.
Тогда я подумала, как было бы здорово похитить саму себя, заполучить деньги и скрыться в неизвестном направлении. Но… я бы никогда не решилась обратиться за помощью к таким людям, как она. Это слишком рискованно, пропасть без вести можно по-разному. Не ходи в темный лес, если ты не охотник. Не ходи в темный лес, если ты просто мешок с деньгами.
Однажды меня уже крали, и повторения допустить нельзя, лучше уж клиника с ровным газоном. Но за советом я к Николе обратилась. Не бесплатно, разумеется. Сказала, что хочу поиздеваться над парнем.
Никола объяснила, как сделать, чтобы мое письмо не засекли. Деньги потребуем перевести через криптовалюту. Тим в ней неплохо разбирается — одно время из-за сложностей именно так покупали запчасти за границей. Плюс в том, что я смогу ей воспользоваться, когда выйду из клиники в следующий раз. У меня будут документы на руках. Тим победит в гонке, Шилова уволят со скандалом. Улучу момент и свалю. Главное, окончательно не спятить к тому времени.
Оставалось составить текст. Раньше опасалась, что не смогу, не решусь, не осмелюсь. Но, проснувшись утром, сажусь и пишу.
«Здравствуйте, Константин. Ищете Анастасию? Ищите усерднее, вам ведь нужны ее подписи на доверках. Мы можем помочь. В эту субботу предоставим вам девку на блюдечке с золотой каемочкой. Эта сумасшедшая не в себе, она подпишет все, что вы ей подсунете. За это мы хотим увидеть определенную сумму на счете. Разобьете деньги в соответствии с инструкцией. Если в субботу в 10 утра суммы на счете не окажется, мы спрячем Анастасию на год. Вы за этот год потеряете куда больше.
Думайте».
Для драматизма я прикладываю свою фотографию. Перед этим нанесла темные тени на верхнее и нижнее веко, растерла так, чтобы глаза покраснели. Именно такой я как-то увидела себя в зеркале, после чего и обратилась за помощью. Растрепанная, жалкая. Я себя такую запомнила. И Шилов запомнил. Я ему такой очень нравилась.
Вздохнула, отправила письмо и пошла в душ, чтобы смыть с себя мрачные мысли.
Тим заходит в душевую, когда я смываю с волос шампунь. Громко хлопает дверью, чтобы я уж точно не пропустила сие явление.
— Эй! Ты обалдел, Агаев! Это моя территория!
Парни пользуются
— Доброе утро, подруга! Прощения прошу, но ты уже полчаса тут намыливаешься. Он поднимает крышку унитаза, и я в ужасе отворачиваюсь. Между нами прозрачная шторка, я купила именно прозрачную, потому что она была самой дешевой. Стараюсь не слушать, как журчит водичка. Боже.
— Иди вниз!
— Ни за что.
— Придурок, — бормочу. — Просто придурок! Ужасный человек.
— Какие планы на день? — весело спрашивает Тим, помыв руки.
— Не знаю пока… Не делай так больше.
— Мы же друзья. Братаны. Нет? Или да? Или как?
— Господи, Тим, ты простой как три рубля.
Он смеется, настроение явно хорошее.
— Как закончишь, спускайся, покажу кое-что.
— Только не говори, что мерс завелся.
— Ага.
— Да ладно! — Внутри вспыхивает такая радость, что руки покалывает. Парни все утро спорили, заведут или нет. — С первого раза?!
— Да. Скоро прокатимся.
— С ума сойти! Какие вы молодцы! Не-е-е, вы гении! Чертовы механики-гении, если ты сейчас не врешь! Я уже вижу кубок! Погоди, я вижу его в твоих руках! Блин, это надо отметить. Давай что-нибудь особенное приготовим! Или закажем! Может, барбекю?
— Ну что за умница эта девочка, — вдруг стонет Тим. Подходит, рывком наклоняется и целует меня.
Прямо через шторку! Но зато в самые губы.
Все еще переполненная радостью, ошалело замираю, не имея ни единого понятия, так можно или нет?! А потом срываюсь и льну к нему сама. Забывшись, растерявшись! Тим тут же отвечает напором.
Мы как две кометы сталкиваемся — и вдребезги.
Сердце бьет изнутри по ребрам. Быстро, глухо. Оно подгоняет, пока я не опомнилась. Я чувствую Тима даже через слой пластика. Его тепло осязаемо, воспоминания щедро рисуют на языке мятный вкус. Неуклюже цепляемся друг за друга. Тим грубо обнимает меня через штору — та частично срывается с петель и рвется с кошмарным треском! Я прижимаюсь пальцами к его груди. Поцелуи быстрые, голодные из-за нетерпения. Он ведет по пластику языком, как будто тот у меня во рту. Фантазия дорисовывает ощущения, и я отвечаю. Мое сбрендившее сердце… Мы делаем это по очереди несколько раз. Боже, психи. Мы дышим и лижем пластик по обе стороны друг от друга. Слюна вообще может проникнуть сквозь полимер? Что там с диффузией?
По ощущениям — может. От ужаса ситуации кружится голова. Тим пахнет маслом и железом, он в заляпанном комбинезоне, и мне это капец как нравится.
Творится дикое. Я загораюсь и взрываюсь чувствами, сердце снова клешнями давит, откровенная напористость Тима не оставляет шанса на сопротивление.
Идиоты, какие идиоты. Настя, дыши. Дыши, боже, сейчас.
Когда я отталкиваю его, лицо горит пламенем.
Тим не может четко видеть мои глаза сквозь запотевшую шторку. Но я улавливаю движение, когда он поправляет штаны, при этом сама ощущаю спазм и сжимаю ноги. Головой качаю обескураженно.