Ренегат
Шрифт:
Я тупо пятюсь в одну точку на стене, и сжимаю руки в кулаки. Дыхание сперло. Может мне объясниться? Люк уходит, многозначительно задев меня плечом.
Все расходятся, занимая понравившееся койки. Немного поколебавшись, шаркаю по проходу. Бросившись за Люком, что бы я ему сказала? Нечто вроде: прости, я тогда не знала, где платформа? Походит на весьма неправдоподобную ложь. И слишком поздно оправдываться. Люк меня ненавидит: так толкнул, что в плече что-то хрустнуло.
Опускаюсь, наверно, на самую неудобную, твердую и противно скрипучую кровать.
У меня остается минут десять свободного времени, чтобы спуститься и взять одежду. Я поднимаюсь и вдруг замечаю спешащую ко мне Каю, одетую в тот же костюм, что с утра, только волосы связаны в высокий хвост.
— Пошли со мной. — шепчет Кая, остановившись у моей кровати. Десяток пар любопытных глаз уставились на нас.
— Куда? — озадачено интересуюсь я.
— Потом объясню.
Бегу за Каей к выходу. Спустившись в темный коридор, стремительно несемся в опустевшую Нору. Пересекаем дно. Резво скрываемся в спасительном полумраке бетонной лестницы, и дверь лифта открывается. Из него высыпается человек десять, облаченных в белоснежные костюмы и халаты, в руках у каждого небольшой чемоданчик. Вместе с ними выходит Аарон Селестайн, уставшая, но внушающая строгость. Я останавливаюсь, чтобы рассмотреть ее получше, но Кая с нетерпения хватает меня за руку.
— Нет времени. — тревожно напоминает девушка.
Поднявшись на второй этаж, сворачиваем налево. Минуем двое дверей и заходим в третье. Кая запирает уютную комнате, где по левую сторону стоит, застеленная клетчатым покрывалом, кровать, по правую — небольшая кухня и обеденный столик, а на полу лежит старый, потертый ковер.
— Садись. — предлагает Кая.
Я опускаюсь на мягкие подушки старого обшарпанного дивана.
— Кожа лица у тебя чистая, — удалившись в ванную, выкрикивает Кая. Шум воды заглушает ее голос. — Укусы, шрамы, порезы есть?
Я пересчитываю в уме пять шрамов, заработанных за Дугой в течении последних двух лет, и вспоминаю о сегодняшней царапине.
— Да, — отвечаю я. — Почему ты спрашиваешь?
Надевая тонкие резиновые перчатки, Кая выходит из ванной.
— Мне нужно их осмотреть.
— Осмотреть? — удивленно переспрашиваю я.
— У нас не больше трех минут. Показывай.
Уставившись на Каю, я понимаю, что мне нужно снимать штаны и рубашку. Неторопливо поднимаюсь.
— За нами никто не подсматривает. — мальчишески улыбается девушка.
— Ладно.
Расстегаю штаны и показываю великолепно зажившие крохотные шрамы на правом колене и бедре. Кая постановляет, что они старые и к ним не придерутся. Затем снимаю рубашку. Тонкие порезы на спине и животе тоже давно затянулись, но остались маленькие приметные рубцы. Кая просит снять повязку на руке. Я открываю царапину, и у нее отпадает челюсть.
Царапина меня не беспокоила, и я напрочь о ней забыла. Лишь чувствовала легкий зуд, которому не придавала ему особого значения. А зря. Вокруг царапины кожа
Кая убегает в ванную и возвращается с маленькой баночкой со снадобьем, затем наносит его на рану. Я чувствую легкое пощипывание. Кая заканчивает с мазью, и заново перевязывает руку.
— Одевайся. — приказывает она, снимая перчатки.
Застегаю пуговицы, поспешно заправляю рубашку в штаны и мчусь за Каей к выходу. Мы спускаемся по лестнице.
— Опоздали. — вздыхает девушка.
— Куда?
— Сейчас у вас осмотр. Его проводят люди в белых халатах…
— Так вот почему ты меня осматривала. — вырывается у меня. — Что они ищут?
— Они отбирают «чистых», — неторопливо отвечает девушка. — То есть с хорошей кожей, здоровьем, без серьезных повреждений и… Это часть программы.
— Ясно, — вздыхаю я. — А что будет с теми у кого?..
— Тебе лучше не знать. — перебивает Кая. — Но мазь заживит рану. Она быстродействующая.
Я слышала о быстро заживляющих лекарствах, но никогда их не видела. Поэтому мне трудно поверить Каи. Чтобы за пять минут зажила царапина? Не думаю, что это возможно.
— Нам нужно придумать, как оправдать тебя. — размышляет Кая вслух.
Брови Каи сдвигаются, а руки сплетаются на груди. У нее хорошая одежда, качественная. Наверно, такую всем выдают.
— Мне нужно взять одежду. — говорю я.
— Ладно. — без раздумий выдает Кая. — Но ты сразу же иди в комнату отдыха.
Мчусь в гардеробную. Из двадцати работников, один оказывается свободным. Он выдают шесть пакетов трех видов одежды. А еще пакет с нижним и постельным бельем, четыре пары качественной обуви — для тренировки и повседневные. Ботинки намного лучше тех, что с трудом можно достать в Департаменте-9.
Прижимая пакеты к себе, выхожу в коридор и наталкиваюсь на разгневанного Люка.
— Где ты ходишь? — негодует он.
— Ты сказал, чтобы мы взяли одежду. — отвечаю я, не решаясь посмотреть на него.
— Но не сейчас. Пошли.
— Мне нужно отнести…
Но не успеваю я договорить, как Люк меня перебивает:
— У меня будут неприятности, если ты задержишься.
— Ладно.
Мы выходим в Нору, и сворачиваем в один из сводчатых проходов. Под ногами стеклянной пол с бледно-голубой подсветкой. И в тусклом свете рассматриваю кожаную черного цвета куртку Люка, она не такая, как у Каи или Фрэнка. У Люка всегда была хорошая одежда. И где только он ее берет?
— Куда мы идем?
— В стационар на осмотр. — сухо отвечает Люк.
— Что со мной будут делать?
— Осмотрят, — еще сильнее раздражается Люк. — Может, хватит вопросов?
Мне совсем не нравится его неприязненный тон, и как по-дурацки заправлены штаны в ботинки, и татуировки. А волосы… У меня один вопрос: зачем? Я хватаю Люка за руку — и мы останавливаемся.
— Что ты с собой сделал?! — почти утвердительно спрашиваю я.
— А что? — с вызовом бросает он.
— Посмотри, в кого ты превратился, каким стал… Зачем? Почему?