Решальщики. Перезагрузка
Шрифт:
— А ты чего ржешь, убивец трупов?
— Смешно, — пьяно сказал Строгов.
Всё, похоже, спекся парень. Волна алкогольного добегания ударила-таки в мозг. Так что это они вовремя, очень вовремя успели снять с бывшего флотского офицера признательные показания. Те, которые не для протокола, а сугубо для понимания того, как устроен наш далеко не самый лучший мирок.
— Тогда лучше снова кричи: караул! — посоветовал Брюнет, забирая у Строгова деньги. — Иное дело, что настоящий-то «караул» у тебя, Игорек, впереди.
— Не понял?
— Я тебя просто
— Нормально, — согласился Дмитрий, сгребая и распихивая по карманам пачки.
— У нас еще остались неизрасходованные оперфонды, — напомнил педантичный Купцов. — Вот список расходов…
— Что ж ты меня за крохобора-то такого считаешь? Слышать ничего не хочу.
— Ой! Ой! — насмешливо протянул окончательно ушедший в «трын-траву» Строгов. — Караул! Оперфонды!
— Ты вот что, Игорь… езжай-ка ты домой. Мой водитель тебя отвезет. А завтра… сегодня говорить с тобой бесполезно… завтра будем обсуждать твои невеселые финансовые перспективы. Понял?
— Понял, — кивнул Строгов.
И, съехав с кресла, секундно захрапел на ковролине.
— М-да, беда! — кратко умозаключил Брюнет.
— Пьяный проспится, дурак никогда, — философски заметил Купцов.
— В том-то все и дело, что Игорь — далеко не дурак. Потому и непонятно, как же он так глупо подставился.
— Сломал его Трубников, — вынес свое профессиональное суждение Петрухин. — Смял. Раздавил… Но, разумеется, твой Игорь сам виноват. Он сам поставил себя в зависимость от Матвеева. Если бы не подвернулся случай с Нокаутом, нарисовался бы другой, третий… В конце концов, Саша мог начать шантажировать его сожженным джипом. Я даже немного удивлен, почему он не стал этого делать сразу.
— Ладно! Бог-то с ними, — отмахнулся Брюнет. — Всё хорошо, что абы как, но кончается… Я вот что предлагаю, мужики: а не отметить ли нам завершение наших трудов?
— Лично я — не против. А наоборот, всячески даже за.
— Я, в принципе, тоже не против, — согласился Купцов. — Но только не прямо сейчас. Есть тут у меня одно дельце. Неоконченное.
— У меня на сегодня тоже все довольно плотно. А вот, допустим, завтра вечерком? Тем более — пятница. Тут уж, как говорится, сам Заратустра велел… Короче, приглашаю вас завтра, в восемь, в одно приватное и во всех отношениях приятное место. С хорошей кухней, с хорошей музыкой. Расходы, естественно, беру на себя.
— Ну теперь мы и сами вполне себе. Платежеспособны, — довольно улыбнулся Петрухин, ощущая приятную тяжесть в карманах.
— Только вот надолго ли? — философски заметил на это Купцов.
Партнеры покинули кабинет Брюнета, прошли через приемную с удивленной Аллочкой и раскуроченным факсом. Миновали «зимний сад» с черепахами и офисный КПП, на котором подрабатывал седой флотоводец по фамилии Черный…
…Петрухин с
— Дай-ка сигаретку, Дима, — попросил Купцов. — Ну что, дружище, следствие закончено… забудьте?
Петрухин посмотрел на приятеля с немалым удивлением. Ибо примерно такие же слова сейчас крутились и в его голове.
— Жалеешь?
— Нет, просто начинаю ностальгировать.
— Эге ж, хлопчик! Не журись, завтра снимем напряг. Что немаловажно: за счет господина олигарха. Как тебе перспектива?
— Могла быть и лучше.
— Но ведь могла быть и хуже?
— Тоже верно. Тебе куда?
— До метро докинешь?
— Могу на Финляндском высадить. А хочешь, поехали со мной на Сенную.
— Вот уж фиг! Оно мне надо, в пробках гнить?! Давай уж тогда Финбан… Да, а что у тебя на Сенной?
— Апрашка.
— О как? Решил сразу спустить все полученные бабосы?
— Ничего подобного. Просто мне нужно там привет передать. Я обещал.
— Кому?
— Привет Мамуке от брата Намика.
— Эге ж, хлопчик! С вами приятно иметь дело!..
Купцов повернул ключ, двигатель «девятки» забормотал, и они поехали.
Поехали мимо «Крестов», в которые так и не удалось упрятать Сашу Матвеева.
— Я тоже сейчас об этом подумал, — перехватив взгляд Купцова, кивнул Дмитрий. — Не знаю — хорошо это или плохо, но меня воспитали безбожником. А потому — я не верю в Божий суд. А от людского наш Матвеев-Трубников ускользнул…
…На Финляндском вокзале Петрухин вышел.
Какое-то время он стоял, смотрел вслед удаляющейся в сторону Литейного моста «девятке» и мучительно вспоминал цитату, которую на днях услышал от своего друга.
«Как это он там говорил? Ну-ка, ну-ка… Ничто не пропадает бесследно, ничего и никогда… И все времена — одно время, и все умершие не жили до тех пор, пока мы не дали им жизнь, вспомнив о них, и глаза их из сумрака взывают к нам».
НА СТЫКЕ ИСТОРИЙ
13 мая 2011 года, пт.
— …Ну, мужики, — сказал, поднимая фужер, Брюнет, — за вас! Выручили вы меня.
— Пустое, — деликатно возразил Купцов.
— В нашем деле ведь как? Как карта ляжет, как повезет, — подхватил и развил мыслю приятеля Петрухин.