Ревизор: возвращение в СССР 31
Шрифт:
– Само собой, – согласился Белов. – В четверг давайте и сходим.
– Нет, не надо суету там устраивать. Кто будет курировать фабрику, тот пусть один и идёт на переговоры, – остановил их Володин.
– И кто же будет её курировать? – озадаченно посмотрел на него Гончарук.
– Считаю кандидатуру Дмитрия Некрасова самой подходящей, – как ни в чём не бывало, ответил тот. – У него загрузка меньше, чем у остальных, как раз, выровняется.
Гончарук, что-то взвесив в уме, кивнул согласно, многозначительно глядя на Володина. Белов, поглядывая на них, тоже не стал возражать.
– Значит, Дим, в четверг идёшь на мебельную фабрику имени Первого мая, – распорядился Володин.
А что это они так спокойно все уступили мне такой лакомый кусок? – забеспокоился Некрасов. – Есть какие-то сомнения насчёт него? Хотя, все доходы у нас общие, если я буду вести предприятие, они все свою долю с него, всё равно, получат. Может, и правда, дело в недозагрузке? Тогда надо просить процент мне повысить.
– Я так понимаю, предприятие довольно большое, – начал он. – Тогда мне процент за него надо бы поднять.
– Ещё один, – рассмеялся довольный Володин, как будто переговоры уже прошли, и они взяли уже это предприятие под свой контроль. – Регинка тоже уже один процент с этой фабрики себе выторговала.
– Не говори гоп, не перепрыгнув, – с усмешкой взглянул на Некрасова Гончарук.
На этом совещание закончилось вместе с рабочим днём. Они покидали кабинет Володина в прекрасном настроении, предчувствуя приятные изменения своего материального положения.
Чапай, Малина и Витька поехали своим ходом, потому что в машине места на всех не было. А мы с Горынычем отвезли ударную установку на самую окраину северо-востока Москвы. Там на одном из предприятий, в старом бомбоубежище, у них была репетиционная база.
– Спасибо, что подвёз, – благодарил меня Горыныч, запирая решётку на проходе в бомбоубежище на обыкновенный висячий замок. – А то сейчас искали бы машину…
– Вам надо свою прикупить, – заметил я. – Хотя бы, буханку старенькую какую-нибудь.
– Надо, – с тоской в голосе согласился он, – но много что надо… Придётся денег сперва заработать.
– Ну, потихоньку… Москва не сразу строилась. Тебе куда? Давай, подброшу.
– До метро, – тут же оживился он.
Высадил его у метро ВДНХ и поехал дальше к себе. Дома оказался раньше жены. Мама уже отпустила Ирину Леонидовну так что я быстро поужинал и включился в игры с пацанами. Мама уже заметно округлилась, нагибаться ей уже становилось проблематично.
Вскоре пришла жена с работы и радостно сообщила, что она на целых две недели остаётся за старшую у себя в отделе.
– Начальница и её заместительница собираются на стажировку в Торгово-промышленную палату, – объяснила она.
– Ты же секретарь, как тебя могут оставить за начальника отдела? – удивился я.
– Ну, это не по-настоящему, – улыбнулась жена. – Формально, Морозова как была начальником, так и остаётся, она же не в другой город уезжает, тут же будет недалеко, на Ильинке. Просто, я с начальством в одном кабинете сижу и в курсе всех дел. Ольга Вениаминовна ещё хочет для меня
– Вот, попробуешь, каково это быть начальником, – улыбнулась мама.
– Мне уже нравится, – рассмеялась Галия.
Не успели мы обсудить новое амплуа моей жены, как в дверь позвонили.
Открыл дверь и увидел на пороге Брагиных. Костян держал на руках девочку… Маленькую, испуганную… Сразу догадался, что вот оно – свершилось!
– Это кто такой маленький к нам пришёл? – постарался я сказать самым своим ласковым голосом, помня, что малыши бояться чужих дядек.
Женька мимолётно улыбнулась и прошла в квартиру, давая мне рассмотреть малышку. Тут же вышли мама с Галиёй.
Костя представил нам Ларочку и нас ей. Она прятала личико, дичясь, и при первой же возможности перебралась на руки к Женьке.
Чувство, с которым мы все смотрели на малышку, трудно описать. Это и восторг поступком наших друзей, но с примесью чего-то необъяснимого… Женщины, как по команде, все прослезились. У меня и самого в горле запершило.
Галия тут же Алдониным в дверь позвонила. Ксюша так же отреагировала… Расплакалась, обнимая и Женьку, и Ларочку одновременно.
– Ну, что вы тут развели море слёз, – заворчал Иван. – Это же праздник! У нас пирог ещё остался? – спросил он Ксюшу.
– Конечно! – спохватилась она.
– У меня печенье творожное есть, – вспомнила мама. – Вчера пекла.
Женщины быстро организовали сладкий стол.
К нам присоединились Ирина Леонидовна и Ахмад.
– Тут такое дело, – взяла слово Женя. – В детском доме остался мальчик шести лет Миша, наш очень большой друг, да, Ларочка? – девчушка кивнула в ответ, не отнимая лица от Женькиной груди. – Нам с Костей не разрешают его усыновлять, потому что у нас с ним разница меньше шестнадцати лет. Нужен кто-то взрослый, – обвела она нас вопросительным взглядом.
– Блин, Евгения! Ну, ты как что-нибудь выдашь вечно, – ошарашенно переглянулся я с женой, а у неё уже материнский инстинкт в глазах загорелся. – Не смотри на меня так! Нам с тобой тоже не разрешат по той же причине.
– Неожиданное предложение, – прокашлявшись, заметил Иван и переглянулся с Ахмадом.
– А с другой стороны, где один, там и два, – задумчиво ответил ему тот.
Женщины тоже растерянно переглядывались между собой. Вот, умеет Женька людей в неудобное положение поставить. И отказать неудобно, когда Брагины сами пример всем показали. И в то же время люди своего ребёнка ждут…
– Я по подъездам пройду, – заявила Женька, увидев сомнения на наших лицах.
– Не стоит, Жень, – остановил я её. – По знакомым предлагать надо. Тем, кто тебя знает и вашу семью. А то чужие как на сумасшедшую посмотрят…
– Это точно, – благодарно взглянул на меня Костян. – Еле уговорил с вас начать.
– Что за мальчишка-то? – спросил Ахмад.
– Обычный мальчишка, – пожал плечами Костя. – Мишка. Шесть лет уже исполнилось. Наша в него как вцепилась и давай орать, еле домой ушли сегодня, вчетвером отодрать её от него не могли.