Рейд в опасную зону. Том 2
Шрифт:
Колесников лежит за валуном и стреляет короткими очередями.
— Да сколько их тут! — орёт он, пытаясь перекричать грохот.
— Всем укрыться! — командую, перекатываясь за ближайший камень.
Один из моджахедов появляется сверху, будто сливаясь с камнями. Я успеваю выстрелить, и он падает вниз, срываясь с уступа.
— Гусев, прикрой правый фланг! — кричу.
Гусев кивает, отползает и ведёт огонь, сдерживая их попытки обойти нас. Вдруг слышу в рации голос Грачева.
—
Смотрю на Колесникова и Гусева.
— Уходим на восток. Держитесь ближе!
Мы двигаемся по ущелью, быстро и осторожно. Каждый шаг даётся тяжело — пыль, камни, которые катятся под ногами, и постоянное ощущение, что за каждым углом нас поджидают.
Выходим к восточному выходу. Скалы здесь крутые, как стены крепости, и кажется, что они сдавливают нас со всех сторон.
— Видишь? — шепчет Колесников, указывая на отступающих душманов.
На горизонте мелькают фигуры — моджахеды. Они торопятся, но всё равно заметили нас.
— Приготовиться! — командую.
Первый выстрел звучит, как сигнал. Моджахеды тут же разворачиваются, чтобы прикрыть отступление своих.
Начинается бой.
Они стреляют из всех возможных укрытий — из-за скал, валунов, из каких-то ниш в склонах. Мы отвечаем, как можем.
— Гусев, гранату! — кричу.
Он кидает, и разрыв обрушивает мелкие камни вниз, засыпая ближайших противников.
— Они идут с левого фланга! — орёт Колесников.
Разворачиваюсь и начинаю стрелять, чтобы отрезать моджахедов. Те, кто остался, отступают, стараясь уйти через узкий проход.
Рация оживает снова.
— Беркут, держите восточный выход. Подкрепление задерживается, времени у вас нет.
— Принято, — отвечаю, уже не думая о последствиях.
Они давят на нас, пытаясь прорваться. Вижу, как один из них, вооружённый трофейным РПГ, пытается выцепить нашу позицию.
РПГ –16 разработали специально для воздушно-десантных войск. У него был короткий теплоизоляционный кожух, который ставился на плече гранатометчика, во время работы.
У гранатомета были сошки, которые применяли для стрельбы в положении лежа, повышая точность попадания в цель. Гранатомет был разборным.
Стандартный расчет состоял из двух бойцов, но вести огонь можно было и одному.
Стрелял он гранатами ПГ –16, они пробивали до 300 мм брони, и были калиберные -помешались в ствол гранатомета. За счет этого обладали лучшей точностью и дальностью полета.
В конце 60-х начало 70-х годах, когда разрабатывался этот гранатомет, не было танков, которые бы он не пробивал.
Стреляли
Оружие получилось у наших разработчиков отличным, но стало устаревать, потому что 300 мм, придел пробиваемости так и остался без изменений. На его место пришел РПГ-7 десантный.
В Афганистане десантники отличились благодаря РПГ-16, с помощью которого можно было успешно поражать с больших дистанций огневые точки противника.
Моджахеды боялись РПГ-16, в первое время они даже не понимали, из какого оружия уничтожаются их точки.
А в последствии несколько гранатометов попали в руки к моджахедам. И затем образцы для изучения были отправили в США.
— Убери его! — ору Гусеву.
Выстрел — и гранатомётчик валится назад, но его товарищи продолжают стрелять.
Патроны заканчиваются. Колесников уже таскает обоймы из своего рюкзака.
— Беркут, их слишком много! — кричит он.
— Держим, сколько можем! — отвечаю, понимая, что отступать нельзя.
Они бросаются на нас волнами, но каждая волна становится слабее. Мы не даём им шанса прорваться, за каждую минуту платя потом и кровью.
Вижу, как они начинают отходить. Один кричит что-то на своём языке, махая рукой, и остатки группы начинают медленно исчезать за скалами.
— Они отступают! — кричит Гусев, облегчённо вздыхая.
Но расслабляться нельзя.
— Занимаем оборону! — командую. — Это может быть отвлекающий манёвр.
Мы укрепляемся, выставляем пулемёт, готовимся к новой атаке. Тишина вокруг кажется зловещей.
Рация оживает.
— Беркут, готовьтесь. Новая информация — противник отступает. Нужно их догнать и разгромить.
Я сжимаю кулак, ощущая, как напряжение охватывает всё тело.
— Сколько времени у нас?
Ответ короткий.
— Времени нет. Вперёд!
Вижу, как Колесников оборачивается ко мне, в глазах — смесь усталости и решимости.
— Ну что, командир, второй раунд?
Я только киваю. В голове уже нет лишних мыслей — только ожидание боя.
Восточный выход из ущелья оказался куда более сложным местом, чем я ожидал. Узкий, словно горло бутылки, он открывался в относительно ровную местность, поросшую редкими кустами и камнями. Именно здесь моджахеды решили сделать свой последний рывок прорываться, чтобы уйти.
Мы с группой занимаем позицию у выхода, практически в тылу врага, они идут прямо на нас. Им нечего терять.
И приказ у них один — отступать.