Рейд в опасную зону. Том 2
Шрифт:
Скольжу сосредоточенным взглядом по лицам спецназовцев.
— Кто может принять роды?
Все молчат, опустив головы.
Тишина повисает в воздухе, лишь слышно тяжёлое дыхание и шум ветра.
Колесников Саша делает шаг вперед.
Его лицо, грязное от пыли, сосредоточенно, смотрит прямо в глаза.
— Я, товарищ командир. У нас на ферме корова рожала — помогал. Не совсем то же самое, конечно, но попробую, — говорит он.
— Хорошо, Саша, давай действуй, — даю команду.
Мы укрываемся за валунами,
Дочь Васима глухо кричит, сжимая руки тех, кто держит её. С одной стороны — отец, с другой — рядовой Вася Васин.
Саша, обливаясь потом, старательно выполняет свою работу.
— Давай, девочка, ещё чуть-чуть! — подбадривает он.
И хотя дочь Васима не понимает русского языка, она слышит тон его посыла, доверяется ему. Да и чисто женский — материнский инстинкт помогает ей рожать.
— Как зовут тебя? — спрашивает Сашка.
— Тахмина, — отвечает за нее отец.
— Ну, Тахмина, давай еще чуть-чуть!
Через полчаса слышим первый крик ребёнка. Это мальчик. Васим падает на колени, подняв глаза к небу, что-то горячо бормочет на своём языке.
— Валид! — гордо говорит он. — Наш Валид.
Мальчику дали имя.
За время родов ребята быстро соорудили ещё одни носилки из брезента, по краям палки для переноски, смотали веревками.
Теперь на одних — несли Пашу Панкова, который уже еле держался, а на других — дочь Васима с младенцем.
Каждый шаг дается тяжело. Камни под ногами скользят, плечи ноют от натуги, а ветер пробирается под одежду, будто нарочно мешая идти.
Один из парней, Никитин, поскользнулся и чуть не уронил носилки, но удержался, выругавшись сквозь зубы.
— Осторожнее там! — крикнул кто-то из замыкающих.
Идем молча, лишь иногда переговариваясь короткими фразами. Кажется, что горы замкнулись вокруг нас, отрезая путь назад. У каждого в голове одна мысль — дойти.
Сломаешься — подведёшь не только себя, но и тех, кто рядом.
Когда до кишлака Бану остаётся несколько километров, мы уже едва передвигаем ноги. Уставшие лица, грязные руки, изодранные сапоги и ботинки — каждый сейчас на пределе.
Но младенец, завернутый в куртку и лежащий рядом с матерью, кричит так громко и звонко, как будто напоминая, что мы не имеем права останавливаться.
Мать прикладывает его к груди, он насыщается, умолкает на время, засыпает.
Бойцы уже идут машинально, опустив головы, с трудом передвигая ноги. Носилки с раненным лейтенантом и с матерью и младенцем скрипят на каждом шагу, напоминая о том, что времени на отдых нет.
— Смотрите! — произносит Васим, когда в предрассветной дымке наконец показались крыши кишлака.
— Где? Где? — послышался горячий шепот среди бойцов.
— Вон, там! –показывает он рукой.
Сначала
Ноги вдруг стали легче, усталость отошла на второй план. Каждый сделал усилие, чтобы ускорить шаг, несмотря на боль в плечах и натёртые до крови ступни.
До кишлака уже рукой подать, осталось несколько сот метров, эмоции захлестывают.
Васим, прижимая к себе внука, заплакал, словно ребёнок. От счастья.
Усталость сменяется облегчением.
Мы справились. Каждый понимает, что сделал больше, чем мог, именно это позволило выжить и дойти.
Туман начинает рассеиваться, и вместе с ним уходит напряжение последних часов. Мы смотрим на кишлак, который словно обещает нам спасение.
В конце апреля 1984 года в управление 40-й армии были подготовлены листовки и радиообращения к крупному полевому командиру и его подчиненным, которые базировались в уездному центре Андабара.
Были призывы сложить оружие и перейти на сторону народной власти.
В апреле — мае 1984 г во время Панджшерской операции боевики своевременно отвели свои главные силы севернее, через верховья Андарабского ущелья, и тем самым вторглись во владения местных полевых командиров.
Здесь они встретили сопротивление. Но настичь отряды, вышедшие из Панджшера не удалось нашим силам из-за нелетной погоды, не смогли высадить десант.
Моджахеды, использовав эту передышку, ушли еще севернее, где надолго обосновали свои базы.
Позже десанты и пришедшие им на помощь советские и афганские бронегруппы прочесали Андарабскую долину, но отряды, вышедшие из Панджшера уже были недосягаемы.
Тем не менее действия войск обеспечили условия для установления в уезде Андараба народной власти. К тому времени, глава уезда уже склонялся к переходу на сторону правительства.
Был подписан мирный договор и на базе существующих там местных отрядов был создан территориальный полк.
Андарабская долина была стратегически важна. Так как непосредственно выходила к транспортной артерии, соединявшей Кабул и перевалочную базу Хайратон.
Солнце жжёт небо и землю одинаково беспощадно. Кишлак Бану возникает перед нами, будто мираж в пустыне, но я знаю, что это реальность. Пыль глухо хрустит под сапогами, жара вытягивает последние капли пота. Я поправляю автомат за спиной, обвожу взглядом своих бойцов — молчаливые, сосредоточенные. Лейтенант Панин дышит тяжело, на нем задерживаю свой взгляд. Рана на ноге за ночь воспалилась сильнее. Он держится из последних сил, но видно, что силы его покидают. Взгляд у него мутный, а чаще он уже закрывает глаза и не открывает, не понятно, в сознании ли он.