Резкий поворот
Шрифт:
Как послала его за ключами от своих оков и клети, все триста пятнадцать ударов секундной стрелки часов боясь проиграть, но так обрадовавшись, когда тупой выродок вернулся с теми ключами, сверкая страстной и довольной усмешкой, все еще считая себя хозяином положения. Ключ разомкнул ее вериги, уже изрядно подрастерявшие изначальную мощь, а сказанное вслух отречение от власти не сыграло бы роли в обычной ситуации, но и так ослабленные ею клятвы надломились, позволив вырвать из себя ядовитую занозу обязательства службы, не потеряв при этом силы. Следующие десять минут она позволила себе потратить на то, чтобы досуха выпить и сожрать потроха столь часто брюхатившего ее смертного, пусть и малой долей, но отомстив за свои унижения.
Она успела покинуть подвалы того тайного
Следом было много всего, преимущественно не слишком приятного — из Парижа она бежала, как и из Франции вообще, да и в Европе не задержалась. Прекрасно понимающая, что ее будут искать, а также на себе изучившая силу и хитрость людских чародеев, суккуба решительно заявила сама себе, что она не имеет ни малейшего желания играть с ними в любые игры. Не ближайшие лет двадцать уж точно. И вообще, ей бы отъесться как следует за почти полторы сотни лет на цепи, желательно там, где нет вероятности нарваться на слишком зубастую еду. Пассажирское морское судно, идущее под флагом Британии прямо в самую дальнюю из всех их колоний, подвернулось как нельзя вовремя. Ей всегда неплохо давался метаморфизм, так что тихо умертвить первую подходящую под ее критерии и временно оставшуюся в одиночестве пассажирку, избавится от тела и занять ее место было не сложно. Еще проще оказалось очаровать ее мужа и остальную семейку, большую часть пути не вылезая из каюты.
Уже по прибытию в Канберру она быстренько избавилась от родни, даже не став пытаться встроиться в социум, ибо от людей уже банально устала до тошноты, а после отдалась инстинктам своей очень дальней молодости. Когда была она всего лишь чуть более умным, чем обычно бывает, импом, что бродит по бескрайним просторам Инферно, ища себе добычу и стараясь не стать таковой. Почти полгода она резвилась на равнинах Австралии, выедая отдельные группки аборигенов и лаже организовав из них небольшой культ имени самой себя. Просто так, чтобы был. Ощущение свободы пьянило, а чувство времени всегда было для ее племени весьма относительной вещью — впереди вечность, а потому некуда и торопится. Она и не торопилась, почти позволила себе потеряться в пелене постоянной и неопасной охоты, но оказалось, что любое действие всегда имеет последствия — вот же сюрприз какой!
Как оказалось, следовало бы чуть тщательнее скрывать уничтожение родной крови ее смертной личины, ведь найти и понять те следы сумели те, кто прекрасно знал, куда нужно смотреть. Знал потому, что сам прятал тела в той самой канаве, причем блокировал следы демонического фона точно той же ритуальной чертой, что и она сама. Разговор вышел не из простых, но и собеседник нашел отнюдь не ту, кого ожидал встретить — первую группу, что шла запугать и принудить к сотрудничеству рядовую плетью и страстью над рабами стоящую, она сама же и взяла. Околдованные марионетки без особого сопротивления рассказали ей все, что только она спросила, причем она могла бы их и не околдовывать — узревшие ее силу сами добровольно спешили сдать всех, лишь бы успеть стать немножко полезными.
А вот наблюдающая за первой группой вторая, идущая внахлест… эти просто тут же принесли одного из своих в жертву, чтобы через его боль и кровь передать увиденное своим господам. И говорить с ней стал тот, кто был ей во многом равен, но стоял у главы всей структуры марионеток, что готовили крайне масштабную жатву душ. Они договорились, в первую очередь потому, что у нее была сила и личное искусство, а у него было покровительство Владыки и критическая
Главным ее козырем оказался не опыт работы с разумами смертных, не уникальное свойство ее гласа и опыт в людской акустической магии, не личная сила и мощь, нет. Главным козырем в переговорах для нее стала банальная нехватка квалифицированных и верных лично Владыке исполнителей ее уровня и ранга. Ему просто некого было послать сюда, неким было прикрыть Леотхт-Хоона, Гибельного Водоворота, какой был отличным направляющим указания Владык к нижестоящим старшим, но крайне слабым в плане инфильтрации и ментальной обработки, а лучшего своего специалиста он сам же и казнил за попытку подсидеть вышестоящего. Он и она крайне близко подошли к пределу ненависти в адрес друг друга, но ирония была в том, что без помощи невольного напарника никак не могли рассчитывать на успех. А стоило только первым вратам открыться, собирая жатвой первое из никчемных государств людских, они и вовсе почти перестали пытаться друг друга подсидеть.
Раньше место под руку у Владыки было только одно, о чем им и сообщили, разогревая неприязнь, но сейчас… сейчас они прекрасно осознавали — тех мест стало куда больше, а вот Владык уже куда меньше. Теперь в случае успеха наград и милостей хватит для них обоих, так, может, стоит и не спешить затевать ссору, быть может, стоит подумать о союзе? Только теперь она уже не промедлит, и, случись нужда, предаст первой… потом, когда они вдвоем с текущим равным пред приказом Владыки взаимно укоротят лапы и заткнут пасти тем, кому их доля душ и власти покажется чрезмерно сладкой.
Власть и души — то, за что стоит предавать, убивать и умирать.
Только ради этого и стоит.
— Войди. — Тихо, но так, чтобы ее услышал молча замерший за дверью смертный слуга, причем один из наиболее доверенных и одаренных магически, приказывает она, размыкая смертельную черту на той двери. — Говори.
— Нижайше прошу простить мою вину, прекраснейшая и совратительнейшая, но случилось… важное. — Один из самых сообразительных ее подручных, смертный, что метил не просто в слуги, но в полностью отрекшиеся от оков смертности, желая принять суть Инферно в свою душу и самому перестать быть смертным, был до крайности взволнован и даже напуган, хотя раньше демонстрировал приятное умение сохранять покой не только внешний, но и внутренний. — Это касается той задачи про рудные ячейки сочувствующих нашему делу. Безумного оракула-аборигена, которого вы поселили в моем подвале, посетило видение после того как я ввел ему стимуляторы и задал вопрос. В город инкогнито прибыли несколько личностей. Очень могучих личностей и, он уверен, они не только те, кто ответственен за последние беспорядки среди культистов, но еще и вознамерились разграбить злато Канберры, а также помешать нашим планам. Они уже здесь. И оракул даже смог частично провидеть, где они и на что способны.
Ладно, это было полной неожиданностью.
С тихим и полным искренней печали вздохом, она взмахом острой обсидиановой палочки отсекает голову уже почти затихшей, но все еще радостно улыбающейся свинке, какую почти-почти закончили фаршировать соусами. Следом она убила ее отца, недоуменно смотрящего на срез шеи своего сына, с каким они совсем недавно, и недели не прошло, помогали ей доесть собственную мать. Эта семейка ей уже и так надоела, пользу свою отжила, а жрать остывшее и слишком перележавшее в соусах мясо и потроха она считала ниже своего достоинства.