Ричард Хукер
Шрифт:
– О Боженька-Всемогущий Полковник, Наш Родной, Вездесущий Сэр!» завывали они, – отправь и наши задницы домой.
Поднимаясь в гневе, полковник Блэйк крикнул:– Катитесь отсюда нафиг вместе со своими задницами!
– Слушаемся, Великий Сэр! – пробормотали капитаны, пятясь задом и отвешивая поклоны.
3
– Здоровско! – обрадовался Ястреб.
– Чёртов янки, – возразил Дюк.
– Несомненно, отличный парень, – подтвердил Ястреб.
Он пришел в холодное и снежное утро, в районе девяти. Генри притащил его в столовку выпить кофе и представить остальным хирургам, большинство из которых из-за лени косоглазых, уже три дня бездельничали именно там. В новеньком было шесть футов росту, и около ста тридцати фунтов весу. Его звали Джон Макинтайр. Мешковатая форма и огромная парка надежно защищали его от изучающих взглядов. Он отреагировал на приветствия неопределенным мычанием, сел за стол, достал из кармана банку пива и вскрыл её. Потом его голова исчезла в недра парки, будто огромная черепаха втянула шею в панцирь, и туда же провалилось пиво.– По-моему, замечательный мужик, – констатировал Дюк, – хоть и янки.
– Ты откуда, Доктор Макинтайр? – спросил кто-то.
– Из Винчестера.
– А что за школу закончил?
– Винчестерскую среднюю, – донеслось из недр парки.
– Да нет же. В смысле, где медицинское образование получил?
– Не припомню.
– Такой ответ должен прекратить на время разговор, – сказал Ястреб Дюку, – Сдается мне, где-то я это уже видел. Вылез бы мужик из своего кокона.
Капитан Ужасный Джон Блэк – главный анестезиолог, судя по всему, решил выкурить новенького из куртки. На протяжении длинного рабочего дня от анестезиолога не требуется вмешиваться в работу остальных членов хирургической команды, и от этого Ужасный Джон сильно тосковал по разговору. Лаконичные ответы новичка уже делали его более общительным, по сравнению с лишенными чувств пациентами Ужасного Джона.– Добрался нормально?» поинтересовался он.
– Не-а.
– По воздуху?
– Не-а.
Ужасный Джон почесал голову и решил подыграть новенькому.– Тогда как, пешком, что ли?
– Ага.
– Превосходная идея, – заметил Джон. – Как это я сам не сообразил?
Голова высунулась из внутренностей парки и с некоторой тревогой и заботой осмотрела Ужасного Джона с головы до пят.– Не знаю, – констатировала голова.
К этому моменту группе собравшихся любопытных стало понятно, что в их отделении ненормальных прибыло. Все, включая Дюка и Ястреба, внезапно заспешили по делам. Пока новичка– Поживем – увидим, – сказал Ястреб.
– Ага, – согласился Дюк.
Это случилось позже в тот же день. Дверь в палатку откинулась, и в нее вошли новенький, вещмешок и остальной багаж. Новичок швырнул багаж на одну свободную раскладушку, а себя на другую. Рука исчезла в глубинах парки и выудила оттуда банку пива. Следующий нырок в бездну явил на свет открывалку. Новенький открыл пиво и в первый раз взглянул на своих соседей по палатке.– Да-а-а. Места маловато, – сказал он, – но, думаю, мне здесь будет неплохо.
– Меня зовут Пирс, а вот этого – Дюк Форрест, – протягивая руку, представился Ястреб.
Новенький не шелохнулся.– Где-то я тебя видел, не так ли? – спросил Ястреб.
– Не знаю. Как сам думаешь? – ответил Макинтайр.
– Госссподибожемой, Макинтайр, ты всегда такой общительный? – потребовал ответа Дюк.
– Только в такой хорошей компании, – ответил Макинтайр.
Ястреб вышел на улицу, нагрёб в ведро снега и сделал мартини. Наполнив два стакана, он подумал, пожал плечами и спросил новенького: нет ли у того желания присоединиться?– Хочу. Оливки имеются?
– Нету.
Рука отправилась в путешествие к ядру парки, и через минуту вытащила оттуда баночку оливок. Новенький выудил одну и положил в стакан с мартини.– Что, тоже оливку хотите?
– Ага.
Каждый получил по оливке. Дюк сдержанно вздохнул.– Макинтайр, – сказал он, – Ты – настоящий жмот.
Ястреб громко рассмеялся. Мартини и голова вылезли из парки, посмотрели на Пирса, и снова исчезли. Дюк и Ястреб дежурили в ночную смену. Новичка на время приставили к ним. Немного западней лагеря, батальон канадцев провел весь день, подставляя себя под пули, и оттого ночь выдалась бурная. Попались и несколько грудных ранений. Все познания о подобных ранениях Дюк и Ястреб, да и все остальные в Двойном-Неразбавленном, приобрели через горький и трудный опыт нескольких предшествующих недель. Новенький особенно много не говорил, но зато вылез из своей парки и показывал им, что нужно делать. Забравшись в третью грудь, он залатал разорванную легочную артерию так же непринужденно, как Джо Ди отправлялся в рутинный полет. С наступлением утра, когда ночная смена направилась в столовку, их просто уже распирало от любопытства к этому новому груднику из Бостона. За завтраком, очередная банка пива материализовалась из нутра парки и, откупорившись, вновь в нём исчезла. В Двойном-Неразбавленном в качестве официантов шестерил целый взвод корейских оборванцев. Один из них поставил миску овсянки и чашку кофе перед доктором Макинтайром. Парка выстрелила головой, два мутных глаза которой уставились на корейского мальчика.