Римская сатира
Шрифт:
Ходит Анубисом-псом, глумясь над поникшим народом;
Молится он о жене, что нередко была невоздержна
В совокупленье на праздничный день или на' день запретный:
Тяжкая кара грозит за попрание брачного ложа, —
Кажется, точно серебряный змей [310] шевельнул головою...
Слезы жреца и заученный шепот приводят к тому, что
540 Женщины грех отпустить согласится Озирис, — конечно,
Жирным гусем соблазненный и тонкого вкуса пирожным.
310
Змей —
Этот уйти не успел, как еврейка-старуха, оставив
Сено свое и корзину, нашепчет ей на ухо тайны,
Клянча подачку, — толмач иерусалимских законов,
Жрица великая древа и верная вестница неба;
Будет подачка и ей, но поменьше: торгуют евреи
Грезами всякого рода за самую низкую плату.
Вот из Армении иль Коммагены гадатель посмотрит
В легкие теплой голубки — и милого друга сулит ей,
550 Смерть богача холостого и крупные деньги в наследство;
Перекопает он груди у кур и нутро собачонки,
Даже иной раз младенца, — и сам же доносит на жертвы.
Большая вера халдеям: чего ни наскажет астролог —
Жены поверят, что это вещает источник Аммона,
Раз уж Дельфийский оракул умолк, а роду людскому
Лестно в грядущую тьму заглянуть, насколько возможно.
Выше всех ценится тот, кого несколько раз высылали,
Чье дружелюбье и чей гороскоп погубили недавно
Славную жизнь гражданина, внушившего ужас Отону.
560 Верят искусству его, хотя б кандалами гремел он
Справа и слева, хотя б сидел он в остроге военном.
Неосужденный астролог совсем не имеет успеха:
Гений лишь тот, кто едва не погиб, попав на Циклады
В ссылку, кто, наконец, избегнул теснины Серифа.
Спросит его и о медленной смерти желтушной мамаши
И о тебе Танаквила твоя, да скоро ли сестры,
Дяди помрут, да любовник ее — проживет ли он дольше,
Чем Танаквила сама; чего еще боги даруют?
Впрочем, иные не знают, чем мрачный Сатурн угрожает
570 Или в каком сочетании звезд благосклонна Венера,
Месяц к убытку какой, какое к прибыли время.
Не забывай избегать даже встречи с женщиной, если
Виден в руках у нее календарь, что лоснится, будто,
Жирный янтарь: уж она у других не попросит совета, —
Спросят ее самое; она не пойдет с своим мужем
В лагерь, домой: не пускают ее вычисленья Трасилла.
Если захочется ей хоть до первого камня доехать —
Время берется по книге, а если зачешется веко,
Мази попросит она, посоветовавшись с гороскопом.
580 Если больная лежит, то часы для принятия пищи
Выберет только такие, которые дал Петосирис.
Если она небогата, она, пробежавши пространство
Между столбами [311] , отдаст свой жребий, и руку протянет,
И предоставит лицо — прорицателю: любит он чмокать.
Тем, кто богаты, тем авгур фригийский дает разъясненья,
311
...пространство
Или индус нанятой, что сведущ и в небе и в звездах,
Или этрусский старик [312] , что молнии в Риме хоронит.
Жребий плебеек сокрыт на окраинах города, в цирке:
Женщины эти, надев золотую цепочку на шею,
590 Возле столбов цирковых и колонн с дельфином гадают,
Бросить кабатчика ль им да пойти за старьевщика замуж.
Бедные хоть переносят опасности родов и терпят
Тяжкий кормилицы труд, принужденные долей замужних.
312
Этрусский старик — жрец, символически зарывавший в землю молнию.
На позолоченном ложе едва ль ты найдешь роженицу:
Слишком лекарства сильны, и слишком высоко искусство
Той, что бесплодье дает и приводит к убийству во чреве
Женщин. Ликуй же, несчастный, любое питье подавая:
Если бы вдруг захотела жена растянуть себе брюхо,
Мучась толчками младенца, то, может быть, ты эфиопа
600 Станешь отцом — и чернявый наследник, которого утром
Видеть противно тебе, не замедлит войти в завещанье.
Что говорить о подкидышах нам? У ямин зловонных
Их подбирают, на радость мужьям, и понтифики часто,
Салии [313] родом оттуда, и Скавров [314] подделано имя
В теле чужом. Сторожит по ночам, улыбаясь младенцам
Голым, Фортуна коварная, греет их всех, завернувши
В пазуху, вводит потом голышей в родовитые семьи.
Втайне забаву готовя себе, она их лелеет,
Возится с ними, всегда выдвигает их, будто питомцев.
610 Кто принесет заклинанья, а кто фессалийского яду
313
Понтифики и салии — члены видных жреческих коллегий.
314
Скавры — патрицианское фамильное имя.
Женке продаст, чтоб супруга она, совсем одурманив,
Смело пинала ногой. Потому-то и стал ты безумен,
Вот потому и туман в голове и забыл ты о деле
Сразу. Но это еще переносно, пока не впадешь ты
В бешенство, вроде того опоенного дяди Нерона,
Мужа Цезонии, что налила ему мозг жеребенка
(Всякая женщина то же, что царские жены, содеет).
Всё пред Калигулой было в огне, все рушились связи,
Точно Юнона сама поразила безумием мужа.
620 Право же, менее вредным был гриб Агриппины, который