Рискни ради любви

Эллиот Кара

Фредерико Беллазони заулыбался.

– Я не сомневался в том, что мы еще встретимся, – проговорил он.

Лицо леди Джаматти покрылось смертельной бледностью. Даже с противоположного конца похожа на привидение. Даже из другого конца комнаты Джек это заметил.

«Дайте ей бренди, идиоты», – подумал Джек, глядя, как итальянцы жестом приказывают лакею принести бутылку красного вина.

Не задумываясь, Джек шагнул вперед, но тут же остановился. Без сомнения, леди Джаматти без восторга отнесется к его попытке вмешаться в ее личные дела.

Видимо,

леди Джаматти вообще не нуждалась в посторонней помощи.

Здравый смысл подсказывал Джеку, что ему следует удалиться. Но это было выше его сил. Он подошел еще ближе к маркизе и услышал ее разговор с одним из поклонников.

– Я настаиваю на том, чтобы ты присела, Алессандра. – Орричетти указал на стул. – У тебя в ридикюле есть уксус?

– Ох, прошу тебя, Пьетро, мне вовсе ни к чему нюхательные соли! – взмолилась леди Джаматти. – Просто у меня закружилась голова, но сейчас я себя уже отлично чувствую.

Алессандра действительно выглядела получше, но Джек заметил, что уголки ее рта неестественно напряжены.

– Уверен, что я отчасти виновен в этом. – Еще один итальянец в голубом подошел к ней, его золотистые волосы резко контрастировали с сединой Орричетти. – Мне не следовало приходить сюда, не предупредив о своем приезде. – Он грустно улыбнулся. – Но я хотел удивить вас.

– Не стоит корить себя, – сказала Алессандра. – В комнате слишком тепло, я весь день провела в пути, так что всему виной банальная усталость.

Светловолосый итальянец прижал руку к сердцу.

– Смею ли я надеяться на то, что вы почувствовали себя несчастной, увидев меня? – спросил он.

Ресницы Алессандры дрогнули, на мгновение скрыв выражение ее глаз.

– Всегда приятно встретить старых друзей, – сказала она.

– А вы счастливчик, синьор Беллазони, раз можете считать маркизу близкой приятельницей. – Засияв от удовольствия, Дуайт Дэвис поднял бокал: – За друзей – старых и новых!

В ответ раздался одобрительный гул голосов, пробки с хлопками вылетали из бутылок, комната наполнилась смехом.

Джек понимал, что ему следует смешаться с учеными, окружавшими столике напитками. И опять он замешкался, наблюдая за Алессандрой. Не будь он уверен в обратном, подумал бы, что она… испугана и очень взволнована. Но может ли это быть? Чтобы холодная, сдержанная маркиза вела себя, словно школьница?! Скорее всего это лишь игра его воображения, расшалившегося из-за мерцающего пламени свечей в канделябрах.

– Алесса, вот, возьми, полагаю, стакан знаменитой батской воды для восстановления сил поможет тебе.

Грациозно взмахнув рукой, Беллазони протянул ей стакан.

Посматривая на него, Джек вспомнил еще об одном итальянце с фамилией на букву «Б» – Боттичелли. Среднего роста, златокудрый, с улыбкой на пухлых губах, Беллазони словно сошел с одного из полотен этого мастера эпохи Возрождения.

– Grazie [8] , Фредерико, – прошептала Алессандра.

Итак,

эти двое настолько близки, что обращаются друг к другу на ты?

И что из этого?

Допив остатки вина, Джек отвернулся, сердясь на себя за то, что опустился уже до подглядывания и подслушивания. Личная жизнь леди Джаматти его не касается. Она для него – всего лишь одна из коллег, и с этого мгновения он сделает все для того, чтобы их отношения были сугубо профессиональными.

[8]Спасибо (ит.).

Никаких искр между ними, поклялся он себе.

И если она хочет восстановить бывшую интимную связь, это ее личное дело.

Отпив глоток воды, Алессандра отставила стакан.

– Спасибо, – повторила она. – Но если мне что и нужно, так это хорошенько выспаться.

Последовавший за этими словами нарочито громкий вздох привлек внимание Дуайт Дэвиса, который поспешил извиниться перед ней.

– Простите меня, леди Джаматти! – воскликнул он. – Я же знал, что вы совсем недавно приехали и очень утомлены. Поэтому незачем было приглашать вас на этот прием.

– Нет, напротив, – возразила маркиза. – Для того чтобы раскопки проходили спокойно, просто необходимо, чтобы все члены вашей команды познакомились друг с другом. Все дело в том, что путешествовать с маленьким ребенком – это примерно тоже самое, что пытаться сдвинуть с места гору камней. Так что я надеюсь, что вы извините меня, если я уйду пораньше. Уверяю вас: к утру я буду в порядке.

– Я провожу тебя до кареты, – заявил Орричегги.

Алессандре вовсе не нужна была компания, но, взглянув в его лицо, она поняла, что спорить с ним бесполезно, она лишь задержится тут, вот и все. Так что, взяв Орричегги под руку, маркиза позволила ему вывести се из комнаты?

– Прошу тебя, Алессандра, – проговорил граф, как только они остались наедине. – Позволь объяснить, почему Федерико оказался здесь.

– Да уж, пожалуйста, объясни, – кивнула она. – С каких это пор он стал экспертом подревней истории? Насколько я помню, он как рыба в воде чувствовал себя в краснобайстве и всегда любил яростно спорить.

– Да-да, мне известно, что его политические речи порой казались радикальными, – закивал Орричегги. – Но вспомни, что Стефано считал его одним из своих самых талантливых протеже.

О да, ее покойный муж действительно восторгался ораторским искусством Фредерико. Впрочем, и она тоже. Идеализм вызвал страстный отклик.

– А тебе известно, что после твоего отъезда из Италии власти Милана выдали ордер на его арест? – спросил он.

– Да, – шепотом ответила маркиза.

Граф искоса посмотрел на нее:

– Фредерико утверждает, что это не он напал на карету генерал-губернатора, и я ему верю.

В горле у Алессандры пересохло. Ведь ее тоже завораживали сладкие речи Фредерико.