Рискованная игра Сталина: в поисках союзников против Гитлера, 1930-1936 гг.
Шрифт:
Затем, как пишет Майский, они перешли к делу. «Основным принципом нашей внешней политики является мир», — начал Майский. И это не декларация для широкой общественности, а подлинный политический курс Советского Союза. Если у Ванситтарта на сей счет сомнения, то пусть он так прямо и скажет. У Ванситтарта это утверждение вопросов не вызвало: он и не сомневался, что в интересах Советского Союза поддержание мира. Такова же и задача британской внешней политики, добавил он, и это означает, что у нас общие цели. Пересечение наших интересов, подхватил Майский, должно послужить основой для нормализации отношений. Майский продолжил:
«Я понимаю, что данная задача не так проста. Над англо-советскими отношениями тяготеют традиции и настроения прошлого (недавнего — после революции — и более отдаленного, — относящегося к эпохе XIX века), но это препятствие не непреодолимо. Что же касается нынешних отношений между обеими странами, то я не вижу в настоящий момент ни одной
Ванситтарт охотно согласился почти со всем сказанным, с одной важной оговоркой, которая касалась концессии на Ленские прииски 1925 года. Советское руководство нарушило это соглашение, и британский МИД стал на сторону инвесторов, подавших иски о компенсациях.
Майский сказал, что хотел бы устранить «некоторые трудности». «Советское общественное мнение в настоящее время относится с известной подозрительностью к английской политике в двух очень важных вопросах, близко касающихся СССР, — вопросах, которые короче всего можно охарактеризовать двумя словами: Япония и Германия». Майский начал с Японии. Правые круги в Японии пребывают в «очень агрессивных настроениях» и рвутся удовлетворить свои амбиции под лозунгом «Азия для азиатов». Они мечтают о японском господстве на всем Азиатском континенте. Собственно, одними мечтами японцы отнюдь не ограничивались.
«Вы совершенно правы, — прервал его Ванситтарт. — Мне знакомы фантастические идеи японских правящих кругов, в особенности японских военных, — эти идеи, несомненно, очень опасны. Я вообще считаю, что Япония в настоящее время является крупнейшим фокусом военной опасности». Так встретились два партнера по танго. Майский был очень доволен, что у них совпали взгляды. Ну что, станцуем? Планы Японии, как сообщил Майский, представляют угрозу для СССР. Ванситтарт опять перебил его: «Да, я знаю о японских вожделениях в отношении Камчатки и Приморья и чуть ли не в отношении всей Восточной Сибири до Байкала». Майский упомянул о некоторой разрядке в советско-японских отношениях. «Да, — вставил Ванситтарт, — благодаря тем мероприятиям военно-политического характера… Год тому назад мне казалось, что война между Японией и СССР в самом ближайшем будущем неизбежна, но сейчас я думаю несколько иначе». Некоторое время они еще поддерживали данную тему. Майский считал, что Япония в силу своей слабости не может достичь поставленных целей, поэтому ищет союзников, например Германию. Ванситтарт согласился. Майского также смущало прочитанное им в британской печати: он начал с упоминания ведущего автора «Санди Таймс», пишущего под псевдонимом Исследователь (Герберт Сайдботэм), а также консерваторов вроде лорда Ллойда, из-за которых в СССР создавалось впечатление, что Лондон если не прямо толкает Японию к войне с СССР, то по крайней мере не был бы против их конфликта. Майский попросил Ванситтарта развеять дурные предчувствия. «Наша дальневосточная политика очень проста, — отвечал ему Ванситтарт, — я считаю Японию большой опасностью для британских интересов в Тихом океане. У нас есть много осложнений с Японией — экономических, политических и т. д., но мы очень уязвимы на Дальнем Востоке и потому должны быть осторожны. Меньше всего мы желали бы японо-советской войны. Люди, которые думают иначе, просто сумасшедшие. В наши дни война между двумя великими державами не может остаться изолированной, а нам, Великобритании, совсем не хочется воевать.
Предположим даже, что Япония победит в этой воине… Какая выгода Великобритании? Япония станет сильнее и превратится в еще большую угрозу британским интересам на Тихом океане. Исследователь и лорд Ллойд, — продолжал он, — не отражают точку зрения британского правительства. Про лорда Ллойда говорят, что он “катится по наклонной плоскости вниз”; влияния эта фигура не имеет. Что касается прессы, то она “далеко не всегда” отражает взгляды Кабинета министров. Советское правительство доверяет колонке Исследователя больше, чем эти материалы того заслуживают». Затем Ванситтарт в свою очередь сказал Майскому, что «у Вас в СССР ведь тоже есть люди, которые проповедуют весьма дикие идеи». Он упомянул Дмитрия Захаровича Мануильского, без пяти минут второго человека в Коминтерне, заявившего в одном из своих выступлений, будто британское правительство занимается созданием антисоветской коалиции из Японии и Германии. Ванситтарт с жаром, как отметил Майский, еще раз повторил, что Великобритании война на Дальнем Востоке не нужна.
Майский усомнился. Если дело обстоит так, то почему ответственным лицам из правительства не сделать соответствующих официальных заявлений на этот счет? Такие заявления помогли бы развеять неприятные предчувствия у СССР. «Это неплохая мысль, — ответил Ванситтарт, делая себе пометки, — я поговорю на данную тему с кем следует».
Затем они перешли к Германии. «Я указал В[анситтарту], — пишет Майский, — что гитлеровская Германия (по причинам несколько
«О да, — отметил Ванситтарт, — я хорошо знаю “Майн кампф” Гитлера, мне знакомы планы г[осподина] Розенберга в отношении Украины и Прибалтики».
«Советское правительство, — продолжил Майский, — не может относиться с полным равнодушием к этой новой опасности на Западе. Мы хотим мира, но мы должны как-нибудь оградить нашу страну от возможности атаки с этой стороны». Этой цели удастся достичь, заключив Восточный пакт, подчеркнул Майский. Он разразился длинным монологом, пытаясь прояснить позицию Великобритании по этому вопросу. Москву тревожит британский курс. Не подталкивает ли британское правительство Германию к походу на восток, против СССР?
«Я вполне согласен, — ответил Ванситтарт, — с тем, что гитлеровская Германия представляет большую опасность для целого ряда окружающих ее стран, и я ничуть не удивляюсь тому, что эти страны пытаются найти какие-либо эффективные способы самозащиты». А затем — возможно, неожиданно для Майского — Ванситтарт упомянул о недавней кровавой расправе Гитлера над бывшим товарищем, главой штурмовиков Эрнстом Рёмом, и этот факт красноречиво свидетельствовал о том, что никаких перемен во внешней политике от Германии ждать не приходится. В этих обстоятельствах Восточный пакт мог бы быть «полезной вещью», если бы он был заключен при участии Германии. Только так можно было заставить Гитлера уняться. Отметив, что у кабинета нет официальной позиции по поводу Восточного пакта, Майский поинтересовался, есть ли таковая у британского МИД. Ванситтарт ушел от прямого ответа, но еще раз постарался убедить собеседника, что Германия представляет собой «большую опасность для мира и спокойствия Европы». Майский посчитал, что имеет место значительное расхождение во взглядах относительно Восточного пакта у Ванситтарта и Саймона; последний был против.
После этого Ванситтарт «с явным раздражением» заговорил о «Таймс». В подавляющем большинстве случаев эти публикации не отражают точку зрения МИД. Ванситтарт сказал, что его мнение очень редко совпадает с мнениями авторов, особенно по германскому вопросу. «Я нахожу ее чересчур германофильской и не отвечающей истинным интересам Великобритании». Большинство этих статей принадлежат перу Э. Л. Кеннеди, а «вдохновение он черпает по большей части в германском посольстве». Подводя итог в разговоре с Майским, Ванситтарт посоветовал послу СССР, если у того возникнут вопросы по внешней политике Великобритании, обращаться непосредственно к нему. Майский предложил, чтобы кто-нибудь из британского правительства сделал по этому вопросу официальное заявление. Ванситтарт идею поддержал. Под конец дискуссии были подняты вопросы разоружения и Лиги Наций. Разоружение представлялось неосуществимым: Майский еще раз изложил точку зрения Литвинова о том, что «разоружение в данный момент не имеет никаких шансов на практическое осуществление». Ванситтарт согласился с тем, что «та идея безнадежна». Затем, конечно же, заговорили о вступлении СССР в Лигу Наций. Здесь Ванситтарт не сказал ничего, о чем бы не было бы уже известно читателю, а именно что Великобритания поддержит вступление СССР в Лигу, но не будет сама выступать с данной инициативой [732] . На том и закончилась эта долгая встреча. Ванситтарт и Майский разошлись по кабинетам сделать запись разговора, каждый свою.
732
Дискуссия И. М. Майского с Р. Ванситтартом. 3 июля 1934 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 14. П. 97. Д. 19. Л. 17–29.
Вообще-то Майский отправил в Москву две записи беседы: одна представляла собой телеграмму, другая — многостраничную депешу. Телеграмма весьма лаконична и отражает лишь общих ход беседы [733] . В депеше больше подробностей, приводятся слова и Майского, и Ванситтарта. Отчет британского МИД об этой встрече также был отправлен депешей с порядковым номером, отправителем был Саймон, адресатом в Москве — Чилстон. Любопытно, насколько разнится в двух отчетах оценка этой встречи. Разумеется, полностью исчезло упоминание леди Ванситтарт, сдвинувшей дело с мертвой точки. Отсутствуют продолжительные обсуждения на тему опасности Японии и нацистской Германии. Читая британский отчет, невозможно понять обеспокоенность Советского Союза по поводу исходившей от двух упомянутых государств угрозы безопасности.
733
И. М. Майский — в НКИД. 3 июля 1934 г. // ДВП. Т. XVII. С. 436–437.