Рискованная игра Сталина: в поисках союзников против Гитлера, 1930-1936 гг.
Шрифт:
В это время Саймон был в Париже и обсудил на встрече с Лавалем Восточный пакт. Поскольку данная инициатива уже была отвергнута Германией и Польшей, ее обсуждение в Лондоне и Париже выглядело как отчаянный шаг, попытка договориться о чем-то кроме договоров о взаимопомощи. Литвинов по-прежнему не доверял Саймону и проинструктировал Потемкина, чтобы тот перед переговорами с Саймоном встретился с Лавалем. Это позволило бы пресечь попытки ослабить Восточный пакт или заменить его пактами о ненападении [796] . Можно подумать, Потемкин мог помешать Лавалю обмануть советское правительство в случае, если бы на горизонте появился берлинский вариант. Литвинов следил за Саймоном, как ястреб. Сообщите Ванситтарту, писал он Майскому, о выходе редакционной статьи в «Известиях», посвященной английской «угодливости» перед Гитлером. Теперь лондонские газеты писали, что Саймон, дабы не раздражать Гитлера, может и отменить визит в Москву. Хуже того, Саймон еще до встречи с Гитлером уже рассматривал варианты уступок ему и принуждал к тому же французов. Литвинов давал понять, что будет рад видеть в Москве Идена и Ванситтарта [797] . Ничего удивительного: наркома беспокоило, что что-то может пойти не по
796
М. М. Литвинов — В. П. Потемкину. 27 февраля 1935 г. // ДВП. Т. XVIII. С. 144–145.
797
М. М. Литвинов — И. М. Майскому. 3 марта 1935 г. // Там же. С. 157; М. М. Литвинов — И. М. Майскому. 4 марта 1935 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 15. П. 106. Д. 18. Л. 7–8.
Майский теперь отвечал исключительно за успех британского визита в Москву. С Ванситтартом он виделся если не каждый день, то через день. 4 марта в посольстве дали обед в честь Ванситтарта и Сариты. Если читатель помнит их последнюю встречу, то не будет разочарован и в этот раз, поскольку леди Ванситтарт вновь перемыла косточки Саймону, совершенно не заботясь о том, что ее слова могут случайно подслушать. Как высокопоставленная гостья, она села рядом с Майским и стала рассказывать обо всех трудностях, с которыми Ванситтарт сталкивается в МИД. «Ванситтарт и Саймон на многие вопросы смотрят весьма различно. Сверх того, Саймон мало времени уделяет Форин-офису и сваливает всю огромную массу текущей заботы на Ванситтарта. Последний буквально зашивается в работе, будучи занят с раннего утра и до поздней ночи, в то время как Саймон играет в гольф и ездит на свою дачу каждый уик-энд». Последние две недели, продолжала Сарита, творился настоящий организационный ад из-за всех этих встреч с французами и зарубежных поездок Саймона. Саймон лезет во все дела, может сегодня сказать «да», завтра скажет «нет», а послезавтра попросит отложить. Сарита продолжила рассказывать о своих горестях: так, 27 февраля кабинет одобрил министерскую поездку в Берлин, но не в Москву. Ванситтарт полагал, что произошла ошибка, доказывал, что важны оба направления, но не мог повлиять на кабинет отчасти потому, что советская позиция по поводу визита еще не была известна. Ванситтарт хотел решить вопрос как можно скорее. Однако Саймон спустя несколько дней после возвращения из Парижа в министерстве не показывался, проводя время у себя в загородном доме либо за игрой в гольф. Ванситтарт изо всех сил пытался отловить Саймона, но тот его избегал. Наконец, 3 марта Ванситтарт отправился на встречу с Болдуином и Макдональдом. После долгих дискуссий он получил от них одобрение на визит Саймона в Москву. По словам Сариты, у ее мужа почти что лопнуло терпение. Майский предложил ей приехать в Москву на Пасху как туристы. Сарита ответила, что поехала бы с радостью, но Саймон грозит расстроить их планы. Наконец Майский спросил, собирается ли Саймон в Берлин вместе с Иденом. «К счастью, вместе с Иденом, — отвечала она. — Саймон очень падок на лесть, а Гитлер в этом отношении, вероятно, не будет скупиться. Это может толкнуть Саймона сделать в Берлине какие-либо неосторожные заявления. Иден будет его сдерживать и поправлять» [798] . Несомненно, читатель сделает из этого разговора выводы: во-первых, Ванситтарт все рассказывал супруге, а во-вторых, Саймон ей не нравился и не пользовался ее уважением. Далее логично заключить, что Сарита была женщиной болтливой, или же ей просто был симпатичен Майский и она хотела посодействовать ему и мужу с московским визитом. Литвинов не зря не доверял Майскому и не хотел оказаться в ситуации, в которой министр, уже получив приглашение в Москву, отменит визит.
798
Майский И. М. Дневник дипломата. Кн. 1. Дискуссия с леди Ванситтарт 4 марта 1935 г. Кн. I. С. 82–83.
За обедом Майский подсел к Ванситтарту поболтать о литературе. Ванситтарт перебил его, заявив, что хочет говорить о делах, а именно о визите. Визит получил поддержку Болдуина и Макдональда. Прочие члены кабинета также были «за» или по крайней мере не имели возражений. Даже двое министров, которые изначально не приняли идею, теперь смягчили свою позицию. Следующее заседание кабинета, напомнил Ванситтарт, через два дня. Вероятно, визит одобрят, но нам нужно приглашение от Советского Союза. Майский, в свою очередь, объяснил, что ему были даны указания не отправлять официального приглашения до одобрения визита британским кабинетом, что здесь непонятного? Майскому заметил, что теперь это напоминает юмористическую сценку между Альфонсом и Гастоном — двумя вежливыми французами, которые уступают друг другу. Немного подумав, Ванситтарт подтвердил, что похоже. «Впечатление было такое, — заметил Майский, — что ему в голову пришла какая-то новая комбинация».
Затем заговорили о визите Саймона в Берлин, запланированном на начало марта, и о том, какие действия Москве предпринимать впоследствии. Обсуждали логистику и тактику. Говорили о том, кто конкретно из сотрудников поедет сначала в Берлин, а затем в Москву. В других обстоятельствах Москву бы устроил визит одного Идена, благодаря хорошему отношению к нему Литвинова и других членов советского правительства.
«Однако в данном случае и при данной обстановке поездка одного Идена в Москву после того, как в Берлин ездили Саймон и Иден, естественно могла бы дать повод к разного рода нежелательным толкованиям. Надо стараться избежать таких толкований. В[анситтарт] полностью со мной согласился, но прибавил: “Все-таки, как крайний случай, я думаю, что лучше визит Идена, чем совсем никакого визита”. И, когда я спросил В[анситтарта], в чем же дело, почему Саймон после визита в Берлин не смог бы с равным успехом сделать визит в Москву? В[анситтарт] кисло усмехнулся и с некоторым раздражением заметил: “Для всякого визита, кроме возможности, нужно еще желание”».
Майский продолжал беспокоиться по поводу британских уступок Берлину. 20 февраля он предостерегал Саймона и Идена от ослабления Восточного пакта. Но, прибыв в Париж, Саймон начал убеждать Лаваля отказаться от идеи Восточного пакта о взаимопомощи в пользу не таких прочных
799
Дискуссия И. М. Майского с Р. Ванситтартом. 9 марта 1935 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 15. П. 106. Д. 18. Л. 15–20.
В тот же день, 4 марта, британское правительство выпустило Белую книгу по обороне, с призывом увеличить военные расходы. На следующий день Гитлер внезапно объявил, что болен и не сможет встретиться с Саймоном и Иденом; их визит был запланирован на 7 марта. Фюрер подхватил ларингит; встреча откладывалась на неопределенный срок. 6 марта Майский, как и было условлено, приехал на встречу с Ванситтартом узнать у того, как прошло заседание кабинета. Порадовать было нечем: уже по одному выражению лица Ванситтарта стало понятно, что есть трудности. Решение по визиту в Москву вновь отложено. Вся неразбериха из-за болезни Гитлера: поездка в Берлин повисла в воздухе, планы на московский визит застопорились. Однако, поспешил добавить Ванситтарт, при обсуждении эту идею поддержали. Кабинету, однако, нужно официальное приглашение с соблюдением всех формальностей, иначе некоторые министры будут придираться. Когда Майский спросил Ванситтарта, что тот думает о гитлеровских фокусах, тот разразился ругательствами [800] .
800
Дискуссия И. М. Майского с Р. Ванситтартом от 6 марта 1935 г. 9 марта 1935 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 15. П. 106. Д. 18. Л. 21–22.
На следующий день, 7 марта, Ванситтарт по телефону сообщил Майскому об одобрении Кабинетом министров визитов в Москву и Варшаву вне зависимости от визита в Берлин. Едет Иден. Об этом решении сегодня должен будет объявить Саймон в Палате общин. Майский ответил, что запросит инструкций у Москвы, поскольку не уполномочен приглашать одного Идена. Ванситтарт ответил — это максимум, что он мог сделать в данных обстоятельствах. Майский замечает:
«Далее В[анситтарт] стал меня убеждать, что кандидатура Идена со всех точек зрения очень целесообразна и выгодна. Иден — молодой, свежий, гибкий дипломат, прекрасно понимающий международную обстановку и важность коллективной системы мира. Он владеет языками, хорошо знаком с Литвиновым, с интересом относится к СССР. Сверх того, Иден очень влиятелен в Консервативной партии, где на него смотрят как на восходящее светило. Он, В[анситтарт], поэтому думает, что поездка Идена в Мск [Москву], несомненно, явится крупным шагом вперед по пути улучшения англо-советских отношений».
Майского кандидатура Идена вполне устраивала, но, если говорить о внешней стороне дела, Иден был младше Саймона по должности. Майский прямо поинтересовался, мог бы Иден заменить Саймона в Берлине. «Ванситтарт усмехнулся и сказал, что вопрос о берлинском визите сейчас повис в воздухе, и когда у Гитлера поправится голос, вновь будут обсуждены его детали» [801] .
Иден едет в Москву
«Итак, Иден едет! — написал Майский в дневнике, — Очень хорошо» [802] . Он немедленно информировал Москву телеграммой, а Литвинов в ответ дал ему указание немедленно уведомить Ванситтарта об «официальном приглашении» Идена в Москву. «Мы считали бы желательным его немедленный приезд, — отмечал Литвинов, — а если это невозможно, то немедленно после берлинских англо-германских переговоров» [803] .
801
Дискуссия И. М. Майского с Р. Ванситтартом (по телефону). 9 марта 1935 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 15. П. 106. Д. 18. Л. 23–24.
802
Майский И. М. Дневник дипломата. Кн. I. С. 85 (запись от 7 марта 1935 г.).
803
М. М. Литвинов — И. М. Майскому. 8 марта 1935 г. // ДВП. Т. XVIII. С. 165–166.
Майский рекомендовал широко осветить визит в советской печати и устроить встречу со Сталиным даже при том, что Ванситтарт или Иден пока не поднимали этой темы. «Вообще визит Идена, даже независимо от своих непосредственных результатов, — полагал Майский, — будет иметь чрезвычайно крупное международнополитическое значение. Это окончательное “признание” СССР великой державой со стороны другой великой державы и при том такой, как Великобритания». Майскому было не занимать пафоса: «Момент несомненно исторический». Британская пресса, добавил он, за исключением «Дейли мейл» и «Дейли экспресс», реагирует положительно.
Были и не только хорошие новости: источником беспокойства оставалась Лейбористская партия. Майский, по всей видимости, внял просьбе Ванситтарта и поговорил со своими знакомыми лейбористами. «Много неприятных разговоров за последнее время я имел с лейбористами, — рассказывал он Литвинову. — Эти люди сейчас совершенно растеряны в области международно-политических дел и делают одну глупость за другой».
«Привыкнув относиться к догитлеровской Германии с сочувствием и симпатией, как к жертве Версаля, они очень часто и до сегодняшнего дня бубнят все ту же старую песню, не замечая или не желая замечать, что в настоящее время приходится иметь дело с совершенно иной Германией. В результате целый ряд выступлений в печати, в парламенте, которые просто льют воду на мельницу Гитлера. Некоторые лейбористские лидеры полны абсолютного пессимизма во всем, что касается внешней политики. Сегодня, например, у меня был [Джордж] Ленсбери. Его общая установка такова: идет бешеная гонка вооружений, остановить ее невозможно. Война в недалеком будущем неизбежна, и нет тех сил, которые могли бы предотвратить надвигающуюся катастрофу. Отсюда легкомысленнонаплевательское отношение ко всякого рода практическим мероприятиям по уменьшению или отдалению опасности войны, вроде Восточного пакта взаимной помощи».